В глухом углу

В этот момент вошедший курьер потребовал Виталия и Сашу к прилетевшему час назад Курганову.

5

Негодующий Курганов, ероша седые космы, распекал бухгалтера. На стульях вдоль стен сидели прорабы и мастера, работники ОТИЗа и отдела кадров. На диване больше обычного сутулился Усольцев. Курганов обратился и к нему со своими упреками.

— Все понимаю, Степан Кондратьич, у счетного народа взамен чувств — цифры. С цифры много не возьмешь — точная, но бездушная. Но как никто, буквально, никто из прорабов не поинтересовался, что придется его рабочим в получку — этого не могу понять!..

Прорабы виновато опустили головы. Усольцев молчал.

— Я же объясняю вам, Василий Ефимыч, — в десятый раз сказал одно и то же бухгалтер. — Все абсолютно законно, как вы не хотите…

Курганов гневно перебил:

— Вас обвиняют не в том, что поступили не по закону, а что применили правильный закон без души, без понимания обстановки, не спросив моего заместителя, — он показал на Усольцева, — не дав, наконец, мне в Москву телеграмму. Только об этом речь!

Бухгалтер пожал плечами и посмотрел на прорабов. И пожатие плечами, и обиженное лицо показывали, что он не согласен с укором и ожидает сочувствия. Но ни у хмурых прорабов, ни у кадровиков, ни даже у работников ОТИЗа он сочувствия не нашел.

— Значит, принимаем такое решение, — продолжал Курганов. — Вычеты долга временно прекращаются, а ребятам выдаются в кредит талоны в столовую — продержаться до следующего аванса.

Бухгалтер снова пожал плечами.

— Прекращение вычетов очень не ко времени — конец года. Из Москвы пришлют нагоняй за переходящие на новый год долги.

Все видели, как трудно вспыльчивому Курганову сдержаться, но он сдержался.

— Кто пришлет нагоняй? Такой же бухгалтер, как и вы, но чином повыше? Ничего, объясним уважаемому товарищу, если он сам не разбирается, что, кроме цифр, есть еще и живые люди.

Он нажал на кнопку звонка и приказал секретарше:

— Волынщиков этих — по одному]

Первым вошел Виталий. Он еще не оправился от потрясений карточных неудач. Все с удивлением уставились на его измученное лицо. Он лишь потом сообразил, что необыкновенный вид пошел ему скорее на пользу, чем во вред.

— Садись! — сказал Курганов. — Бунтуешь, значит? Руку поднимаешь на Советскую власть, Виталий Кумыкин?

Виталий молчал, убито опустив голову.

— Говори, не стесняйся — почему не вышел на работу?

— Денег нет, — прошептал Виталий. — Есть не на что.

— А куда аванс подевал? Сластена, конечно? В поселке за неделю съедают месячный лимит конфет — герои! Когда намереваешься на работу? Или навсегда так — ноги в потолок?

— Завтра выйду, — потвердевшим голосом пообещал Виталий.

— Завтра… Ладно, выходи завтра. И вперед рассчитывай траты, а то тебе каждый рубль ладони жжет. Приучайся протягивать ножки по одежке, Виталий!

Виталий выскочил из кабинета с облегчением — проборка оказалась не такой жестокой, как он опасался. Саша вошел к начальству с поднятой головой. Он объявил, что на работу не выйдет, пока не восстановят прежнюю зарплату, его устраивает лишь твердый оклад, никаких сдельщин!

— А что ты полнормы выполняешь, это тебя устраивает? — сердито опросил Курганов.

— Как вырабатывается… Нормы не я составлял, не знаю, где там половина, где полняком.

— Короче, норма — как выработается, а оклад — полностью?

— Правильно! Прогрессивок и премий не требую — одни сто процентов. Другое не устраивает.

Курганов переглянулся, с прорабами и Усольцевым.

— Так, так, а что тебя еще не устраивает, Внуков?

— Мало ли что… Обо всем не вспомнишь в спешке.

— А ты вспоминай, не торопясь, время у нас есть. Может, не нравится, что высчитываем деньги за одежду?

— И это. Могли бы и бесплатно от государства — на него же работаем, не на себя, пусть позаботится о своих рабочих… И вообще — с удобствами слабовато, кино не каждый день…

— Ясно — удобства и полное бесплатное обслуживание! — Курганов стукнул ладонью по столу. — Значит, так, Внуков. Завтра выйдешь на работу и будешь трудиться честно и старательно. А нет — поищи удобства в другом месте.

— Увольняете, стало быть? Ладно, не боюсь. И на вас управа найдется за незаконное увольнение. Не думайте, что разрешат помыкать рабочими…

— Вон! — закричал Курганов, вставая. — Поговорил — хватит! И помни, самолеты отсюда уходят незагруженными, место тебе всегда найдется!

Саша лихо заломил шапку выходя.