В глуши

Эмбер довольно строгая, однако не придирается по пустякам. Например, когда Дон к концу дня тащится в самом хвосте Стаи, Эмбер подходит к ней, но не начинает тут же орать, а пытается словами и интонацией показать, как важно, чтобы Дон не раскисала. Именно Эмбер проверяет, чтобы по утрам каждый сделал все свои дела, собрал вещи и был готов двигаться дальше, пока Кристиан либо еще спит, либо сидит у костра, пьет кофе и «следит» за ними.

Эван и Брендон иногда огрызаются в ответ Эмбер, Уорден и Кайла обычно ее игнорируют, а Дон ее слушается, как и Лукас с Бриэль, хотя Дон не уверена — то ли они уважают Эмбер, то ли просто не хотят вмешательства Кристиана.

Вот такие у них наставники. Кристиан полный урод, а Эмбер молодец. Один из них точно умрет.

12

Но пока все живы и еще ничего не случилось, я немного расскажу вам о жизни Стаи, о том, как проходят их дни, чтобы вы нашли что-то общее с героями, привязались к ним и поняли, за кого будете переживать, когда все полетит вверх тормашками.

Сейчас, например, наша пестрая компания отщепенцев распределилась вокруг чахлого костра, мечтая о воппере из «Бургер Кинга», буррито и пицце с двойным сыром. Тьма вокруг сгущается, а Эмбер и Кристиан проверяют палатки-укрытия перед отбоем.

Дон рассказывает свою Историю: как ее мать и отчим выманили ее из дома Джулиана, похитили и привезли сюда. Лукас и Кайла слушают и кивают; похоже, даже Бриэль хочет принять участие в разговоре, но не выходит: как только она открывает рот, из сумрака к костру выходит Кристиан и впивается своими безумными глазами в Дон.

— Медвежонок, — говорит он, — твое укрытие развалилось. Иди ставь снова.

Дон про себя стонет, через секунду встает, обходит костер и идет в темноту за Кристианом, пытаясь не думать о том, как он смотрит на Кайлу, и надеясь, что он не начнет смотреть так же на нее.

Ничего подозрительного: он просто ведет Дон через кусты к Эмбер, к тому месту, где Дон натянула свою ярко-оранжевую веревку между стволами двух деревьев и перекинула через нее брезент. Сегодня ветрено, так что каждый уголок брезента она придавила камнем, однако затея не выгорела, теперь брезент наполовину слетел, а рядом с ним стоит Эмбер, подсвечивая фонариком спальный мешок Дон и весь остальной скарб.

— Не лучшее убежище, Дон, — говорит Эмбер, и при тусклом свете Дон замечает, как та качает головой и плотно сжимает губы. — На следующей неделе начнутся дожди, и если ты не хочешь сидеть в сырости, то научись мастерить укрытие понадежнее.

Дон смотрит на Эмбер.

— У всех остальных есть нормальные палатки, — говорит она. — Никакой проблемы не было бы, если бы мне дали палатку, как остальным.

Кристиан то ли фыркает, то ли усмехается за ее спиной.

— Палатку еще надо заслужить! — Он разворачивается и уходит.

Эмбер и Дон смотрят ему вслед. Потом черты лица Эмбер смягчаются.

— Продолжай тренироваться, — говорит она Дон. — Если в течение недели твое убежище не будет разваливаться, мы выдадим тебе палатку, когда в следующий раз пойдем за припасами, хорошо?

Дон закатывает глаза.

— А фонарик? — спрашивает она, когда Эмбер уходит, забрав фонарик с собой и оставляя Дон возиться с брезентом в темноте. — Можно мне хотя бы немного света?

Где-то вдалеке снова хихикает Кристиан.

— Его тоже надо сначала заслужить, — бросает он, и они вместе с Эмбер исчезают, пока Дон вслепую копошится у своего брезента, думая, как она может что-то заслужить, если ей не оставили даже света.

Дон сражается с куском брезента. В спальный мешок и на остальные вещи падают комья грязи, она чешет руки и пытается нащупать в кустах камни побольше, чтобы снова закрепить углы брезента. Становится совсем темно. Слышно, как Кристиан и Эмбер объявляют остальным членам Стаи об отбое. У Дон не получается найти большие камни, края брезента полощутся на ветру

(она уже отчаялась и решилась спать так, надеясь, что Эмбер ничего не заметит и ночью не будет дождя),

когда что-то вдруг шуршит прямо перед ней, и Дон почти вскрикивает от ужаса, думая, что это пума или еще хуже — Кристиан. Однако кто-то шепчет ее имя и просит не шуметь. Это Лукас: он светит себе в лицо и дурашливо улыбается.

— Решил, что помощь тебе не помешает.

13

— Вообще-то я не сделал ничего плохого, — рассказывает Лукаc, помогая Дон достать брезент с кустов, куда его отнесло ветром. — Мой отец отправил меня сюда, потому что решил потренировать меня перед армией.

Дон щурится от яркого света фонарика.

— Стой… Так ты тут просто так?

— Да нет, не просто, — отвечает Лукас с улыбкой. — Ты не знаешь моего отца. У меня не было выбора.

— Да, но… — Дон оборачивается к расставленным по кругу палаткам, едва заметным в мерцающем свете костра. — Ты тут не потому, что ты трудный подросток. И ты не преступник.

Лукас снова смеется.

— А ты?

Дон медлит. Вообще-то она тоже не преступница, по крайней мере ее ни разу не задерживали. Однако законопослушной ее тоже не назовешь. Исповедоваться перед Лукасом она не собирается, уж точно не после его истории.

Но Лукас расценивает ее молчание как положительный ответ.