В глуши

— Тебе нечего стыдиться. Мы просто неукротимые подростки. Идеальных людей не бывает.

Забавно слышать такое от Лукаса. Такое впечатление, что он играет роль хорошего мальчика — всегда открытого, готового прийти на помощь и, как правило, всегда всем довольного, словно лабрадор, — со взъерошенными светлыми волосами, голубыми глазами и непринужденной улыбкой. Может, он тоже не идеален, но уж точно гораздо ближе к идеальности, чем Дон. Интересно, что подумал бы Лукас, признайся она, что спала с тридцатилетним наркодилером. Смотрел бы на нее такими же глазами?

Она качает головой, потом хватается за брезент, стягивает его с кустов и просит Лукаса:

— Помоги, пока Эмбер и этот упырь не пришли меня проведать.

Они снова перекидывают брезент через веревку, крепят его по углам, и тут Лукас тянет руку в карман и достает что-то металлическое и бренчащее.

— Колышки для палатки, — объясняет он, ухмыляясь и светя на них фонариком. — Выдали восемь, но мне нужны только четыре. Они точно будут держать крепче камней.

Дон смотрит на неожиданный подарок. Четыре новых колышка — они идеально подойдут для четырех маленьких отверстий по углам брезента.

— Наставники не будут беситься? — интересуется она.

Лукас пожимает плечами.

— Все возможно. Прячь их под камнями и вынимай по утрам до того, как Эмбер приходит с проверкой. Все равно через несколько дней тебе, скорее всего, выдадут палатку.

— Надеюсь. Скоро начнутся дожди, да?

— Как без этого? — Лукас протягивает ей колышки. — Не попадись.

Порыв ветра опять срывает брезент, уголок выскальзывает из-под камня и хлопает на ветру.

— Черт! — подпрыгивает Дон, хватает брезент и натягивает его через веревку. Тут она понимает, что дурацкие камни точно не спасли бы.

Лукас помогает натянуть брезент и снова протягивает колышки, улыбаясь так, как умеют только хорошие мальчики.

— Спасибо, — говорит ему Дон и принимает колышки, чувствуя тепло его тела на своей коже гораздо дольше, чем готова себе признаться.

14

Обычный день в лагере «Второго шанса» выглядит примерно так.

Подъем на рассвете. Утренние хлопоты (одеться, умыться, набрать воды, развести костер, приготовить завтрак). Завтрак (всегда скудный). Сбор вещей. Поход. Перерыв, чтобы выпить воды. Поход. Обед (тоже скудный). Перерыв, чтобы набрать воды. Поход. Перерыв, чтобы набрать воды. Поход. Привал. Вечерние хлопоты (поставить палатки / натянуть брезент, набрать дров, развести костер, приготовить ужин, — угадайте, какой опять, — набрать воды, помыть посуду, умыться, подвесить повыше остатки еды). Отбой. Лечь под брезент, слушая звуки диких животных и пытаясь не думать о том, насколько они голодные.

Наконец можно попробовать уснуть.

Рассвет.

И всё по новой.

Еду и туалетные принадлежности приходится подвешивать на ночь на самых высоких деревьях, а это то еще удовольствие. Зато если полениться, к лагерю потянутся медведи, которые могут заглянуть даже к тебе в палатку или под брезент.

У Кристиана есть нож, у Эмбер — баллончик со спреем, отпугивающим медведей, а Эван и Брендон распускают слухи, будто у Кристиана есть даже пистолет. Дон не хочет проверять, но надеется, что это все-таки правда, учитывая, что их Стая бродит невесть в какой глуши, в непосредственной близости от самых разных форм дикой жизни.

(Она пока что видела только одного медведя — одного настоящего медведя. Он был далеко, на густо поросшей травой поляне, и Эмбер, кстати, сказала, что это черный медведь, и он, возможно, боится людей не меньше, чем они его.)

Еще у Кристиана и Эмбер на всякий случай должны быть рация и аварийный радиомаяк, так что, если случится что-то ужасное, они смогут связаться с базой и предупредить соответствующие службы. Лукас говорит, что компания «Второй шанс» для своей программы арендует тысячи квадратных миль угодий, которые примыкают к какому-то национальному парку, а это еще миллион акров гор, лесов и отсутствия цивилизации.

— В общем, если мы заблудимся или пойдем не той дорогой, то, скорее всего, погибнем, — жизнерадостно заканчивает он.

Дон закатывает глаза, хотя вообще-то такая перспектива ее пугает. Они идут уже пять дней, и за все это время она не видела ни души, только ребят из группы. Она не замечает абсолютно никаких признаков жизни, кроме обрывков флуоресцентной маркировочной ленты, подвязанной кое-где на деревьях, чтобы подсказать наставникам, по какой тропе идти, да следов самолета высоко в небе, напоминающих, что где-то далеко еще кипит жизнь.

Дон интересно, скучает ли кто-нибудь по ней.

Впрочем, никакого значения это сейчас не имеет.

По мнению Кайлы, у «Второго шанса» в лесу семь или восемь маршрутов.

— На каждый уходит по шесть дней, — рассказывает она Дон. — Как один большой цикл. Мы уходим на шесть дней, а потом возвращаемся к базе, берем еще еды и вещей и снова уходим. И так раз за разом, пока не сбрендишь или не заслужишь высший статус.

— Как получится, — хмыкает Лукас.

Никто никогда не видел тут других ребят, поэтому, если другие Стаи и есть, видимо, их разделили так, чтобы они не встречались. Кристиан и Эмбер никогда об этом не скажут.