В гнезде Орла

— Марио верно говорит, — Юрген закинул одну ногу на другую. — Нам нужно проявить силу.

— И мы её проявим самым жестким образом. Рудольф! — Харм обратился к Альтману. — Сегодня вечером ты официально станешь новым рейхсканцлером. Готовь речь. Ты Марио, начнёшь готовить армию к войне, а также обсудишь с генералами о возможности провести мобилизацию. Если ситуация будет ухудшаться, повстанцы и их теракты покажутся нам просто детскими шалостями по сравнению с тем, если на Рейх нападут японцы.

— Раз никто не против, то я готов занять пост, — Рудольф был настроен решительно.

Харм довольно кивнул.

— Думаете, войны нам с ними не избежать? — спросил Юрген. Я давно не получал сведений с территорий империи.

— Мои агенты все как один утверждают, что Японцы копят силы, увидят возможность и нападут со всех направлений.

— Не стоит забывать и о русских, — подметил Марио.

Мимо военного министра пролетела муха и села на стол, шустро перебирая лапками.

— И о них тоже. — Харм плеснул ещё коньяку. Смахнув муху со стола. — Перейдём к теме Кракау. У нас, Юрген, к тебе имеются большие вопросы. Прошу, скажи, как так получилось, что твои люди, буквально наводнившие город, перешли на сторону врага? — в кабинете воцарилось молчание. — В этом чёртовом старинном немецком городе застрял мой лучший агент!

— Без понятия, — Юрген не знал, что ответить. — Повстанцы хорошо подготовились. Системы видеонаблюдения, подкуп полиции и армейских генералов…

— Я же просил собрать верных тебе людей!

— Так и сделал. Только кто знал, что на строну повстанцев, так массово начнут переходить немцы. По моим данным, многие приняли решение в день оккупации города, — Юрген не любил, когда на него давят.

— Нам нужно вытащить из Кракау Клауса! — Харма больше злило, что он потерял своего агента.

— В качестве акта возмездия мы можем нанести по городу авиаудар, — предложил Марио.

— Пока Клауса держат повстанцы, ни о каком штурме города не может идти и речи! — Харм ударил кулаком по столу.

— Чем он так важен, Харм? — спросил Рудольф.

— Важен! — Харм сел в кресло. — Марио, в городе ещё есть подконтрольные нам силы?

— Должны, — Марио задумался. — Мои люди уже пытались с ними связаться.

— Хорошо. Выясни всё и сразу сообщи мне. Пусть на местах постараются узнать, где держать Клауса, а после решим, как нам дальше действовать. — Харм посмотрел на Юргена. — Пусть твои лучшие дивизии сегодня же прибудут в Берлин.

Юрген кивнул. Он Рудольф и Марио переглянулся друг с другом, затем они вместе посмотрели на Харма. Каждый из них получил указания. Теперь будущее Рейха зависело от того, как они будут исполнены.

[1] Ни слова по-немецки! (пер. с нем)

[2] Всё ясно? (пер. нем)

[3] Полиция! Вы окружены! (пер. с нем)

Глава 2

Крушение самолёта внесло сильные коррективы по отношению Анны к делу повстанцев. Ей стало казаться, что все слова Алексея Петровича и остальных лидеров сопротивления о важности самим не уподобиться нацистам были просто ничем не подкреплённым воздухом. Красивые слова, чтобы такие молодые люди, как Анна и Максим, верили в благое дело.

Максим забрал у Мирослава машину и вместе с Анной отправился в Кракау. Им было приказано ждать новостей из города, но парень не смог сопротивляться и под гнётом девушку сдался и повёз её к лидерам сопротивление.

Пройдя осмотр на КПП Максим и Анна въехали в город. Они с удивлением заметили, что он словно вымер. На улицах было ни души, ветром разносило мусор, листовки с лозунгами, взывающие граждан бороться с режимом, рекламу выборов с лицами Альтмана и Штинделя. Изредка можно было увидеть патрульных с белыми повязками и проезжающие бронетранспортёры. Они следили, чтобы местные не занялись мародёрством. В городе должен был порядок, и легче всего его устроить, когда из домов просто запрещено выходить. В школах и детских содах были отменены занятия, производства остановились. В жилых квартал разместились расчёты ПВО. Глупая и нецелесообразная затея, впрочем, судьбы мирных жителей мало кого волновали.

Разве, что Анне было не всё равно. Девушка хотела справедливости или хоть каких-то объяснений. Она ещё больше убедилась, что должно дойти до конца, а не бежать, как крысы с тонущего корабля, судьбы людей ей были важны.

— Вы их всех убили. Всех до единого! — Анна с криками ворвалась в комнату, где Алексей Петрович, Войцех, Герман и Ганс о чём-то мирно беседовали. — Вы же сами говорили, что важно не уподобиться им! Вы…вы…

Максим в последний момент успел схватить девушку, прежде чем она начала крушить всё, что попадётся ей под руку

— Максим, убери её! — грозно приказ Ганс. — И её вы хотите отправить в Гамбург? — он обратился к Алексею Петровича.

— Вы твари. Вы бессердечные твари! На борту, кроме офицеров, были дети… дети, — Анна не смогла вырваться из стальной хватки Максима, повисла у него на руках и зарыдала. Разве нельзя по-другому…

Максим опустил девушку на пол и прижал её к себе, Анна рыдала у него на груди. Он ничего не мог ей сказать, парень прекрасно понимал и осознавал, что планы повстанцев никак не обойдутся без рек крови.