В гнезде Орла

— Он такой, как и мы! — Юрген достал сигарету. — Как я, Марио, Рудольф, Оливер и Харм. Алекс прекрасно понимал, что мы просто прячемся за теми устоями, что заложил Гитлер, мы просто делаем вид, что продолжаем чтить идентичность немцев, и в тоже время, как бы усаживаясь на второй стул сразу, делаем вид, что заботимся и о новых гражданах страны, принимая во владения Рейха рехскомиссориаты. — сделал паузу. — Для вас Алексей Петрович — человек, который хочет свергнуть режим, нет, он правда этого хочет, ещё сорок лет назад он озвучивал мысли, что Рейх рано или поздно просто сгниёт изнутри, но в то же время он прикрывается этими словами с какой-то своей целью. Не знаю, в чём она заключается…точно не власть. Он скорее что-то ищет…

— Мы все чего-то ищем, — вздыхая, Максим отпил из кружки пива.

— Верно, герр Аппель. Мы вечные искатели, которые бредут в вечном поиске, — он обнажил лукавую белоснежную улыбку. — Вот только сможем ли найти то, что мы ищем?

— Важно правильно сформулировать свою цель. Иначе весь наш путь будет вести в никуда, — вступила в разговор Анна, вилкой отломив кусочек яблочного штруделя. — Вот вы, Юрген, чего вы хотите?

— Хороший вопрос, — Юргену нравилась Анна, ни как девушка, хотя он не отрицал, что она очень красива, а то, как она с ним разговаривает. В моменте он видел в ней себя, все вышесказанные слова об Алексе можно было отнести и к прекрасной фройлян. Она тоже сидит на двух стульях. Не так рьяно, как он, его коллеги и Алексей Петрович, по головам она идти явно не собирается. Девушка хочет изменить мир, но в то же время иметь и своё личное счастье. Нетрудно догадаться, что Максим ей дорог. Только когда меняешь мир, о личной жизни лучше забыть.

— Я уже упомянул, что ждал пятнадцать лет, пока герр Мюллер наконец-то сдохнет. Моя роль в свержении Гиммлера была ключевой. Безусловно, всё продумано было Хармом, но начать всё должен был я. Именно я втёрся в доверие Гиммлера и в роковой для него день стоял за его спиной и смотрел, как он пьёт воду, отравленную цианистым калием. — во время рассказа Юрген то и дело мотал сигаретой из стороны в сторону. — Самое смешное, я взял ампулу из его сейфа. Она служила для него напоминаем, что они могли проиграть. Атака союзников была молниеносной, но, как мы знаем закончилась провалом и быстро переросла в наше с японцами наступление на территории Северной Америки. Ампула так и лежала без дела тридцать девять лет… — он затушил сигарету. — Потом начали делить роли, все получили, что хотели, только я остался ждать. Рейхсферером СС остался Мюллер, которого вежливо попросили закрыть глаза на наши проделки. Все были счастливы, начали менять страну, один лишь я, остался всего лишь помощником. Харм обещал мне совсем иное, только когда пришёл момент получать заслуженное, он произнёс: «У руля СС должен пока остаться Мюллер, у него авторитет, а ты для страны никто».

— Вы говорите о Харме Келлере, директоре Абвера? — уточнила Анна.

— Всё так, фройлян. Он всё придумал, он всё реализовал, а ради чего? — Юрген готов был высказываться и высказываться. — Ради игры в разведчика. Вот только пока он шпионил за русскими и японцами, его противник был совсем рядом, и я сейчас не про себя, а про народ. — его фигура наклонилась к Анне и Максиму, словно боясь, что их кто-то может подслушивать. — Харм ещё хуже, чем все эти нацистские ублюдки со своими «арийцами», те были готовы умереть с режимом, а герр Келлер готов уничтожить всё, лишь бы никто ничего не получил. Он не любит проигрывать!

От последних слов Юргена Анне и Максиму стало не по себе. Они уже поняли, что судьба мира лежит в руках, если не безумцев, то тех людей, которые хотят реализовать свои хотелки и не знают слова «нет». Каждый из них привык получать своё. Да и что говорить, для пары всё мировоззрение буквально менялось на глазах. Они сидят с рейхсфрером СС, который в корне презирает нацистов. Только одно неизменно: он такой же безумец, как был Гитлер и его сподвижники. Те убивали и этот готов убивать. Много, жестко и мучительно.

— В одном мы с Хармом всё-таки схожи. — Юрген принялся за свою порцию яблочного штруделя. — Я тоже не привык слышать «нет». Одного раза хватило. Я уже достаточно стар, мне совсем не хочется ждать. Скоро все изменится, и раз вы здесь, будем менять мир вместе.

Сколько Анна и Максим слышали таких слов в свой адрес. Были ли в них хоть доля правды. Или это просто слова, брошенные на ветер, чтобы они ощущали свою значимость.

— Вы общались с Алексом, после того как стали рейхфюрером СС? — Максиму хотелось сменить тему.

— На какое-то время наше общение прекратилось, — Юрген вытер рот салфеткой. — В сентябрь, кажется, девяносто третьего, он пришёл ко мне и попросил помощи.

— Помощи?

— Да, помощи. Он хотел найти свою настоящую семью хоть и понимал, что это практически невозможно. Вы ведь знаете, что он русский? — Пара кивнула. — Хорошо, значит знаете, что его семью вывезли в Германию, а кроме отца и матери у него был брат.

— Брат? — удивился Максим.