В гнезде Орла

— Если он здесь, то отведи нас к нему! — попросила Анна.

Поляк молча кивнул. Через несколько сотен метров они вышли к полевому лагерю. Их сразу остановила охрана, но Мирослав представился им, и их сразу же пропустили.

В одной из палаток находился Алексей Петрович. Старик что-то обсуждал с четырьмя мужчинами в чёрной эсесовской форме, только без красных повязок на рукавах.

— Расслабляться не стоит. Им подчиняется ещё много солдат, — сказал Алексей Петрович мужчинам. Те поняли его и вышли из палатки. Старик тем временем заметил пару и довольно позвал их к себе. — Я вас не сомневался, — он доброжелательно расставил руки в сторону. На нём, как обычно, был серый пиджак, поверх которого был надет чёрный бронежилет. Одежда совсем не для войны. Но воевать он и не собирался. — Я знал, что вы живы.

— Вы говорили, что важно не уподобиться им! — начала сразу с обвинений Анна. — Самолёт был цветочками с тем, какую участь вы приготовили Берлину. Город в руинах, и ради чего?

— Ради победы, ради повиновения, — спокойно ответил Алексей Петрович. Он достал пачку сигарет из закурил. — Я полагал, вы прекрасно знаете, что новый мир всегда строится на крови. Без жертв не обойтись.

— Но не таким же способом… Не убивая всех без разбору, — Анна не понимала его.

— Милая Анна, вы ещё молоды, и вам не всё понятно, — Алексей Петрович оставался невозмутимым.

— Для чего мы вам были нужны? — Максим подошёл в плотную к старику. — Зачем вам был нужен я. Ответьте мне Алексей Петрович или лучше Алексиус Нам.

— Значит, Юрген вам всё рассказал. Ожидаемо, — Алексей Петрович затушил сигарету. — Ты, мой мальчик, должен был быть со мной всё время рядом. Юрген бы повысил тебя в должности. Но судьба свела вас с Анной, пришлось давать вам другие поручения. Не такие важные, но вы хорошо потрудились. Видели больше, чем многие. Хороший опыт.

— Видеть смерть и разрушения — хороший опыт? — вспылила Анна.

— Именно так, милая Анная, — Алексей Петрович продолжал оставаться невозмутимым. — Все пережитое вами позволит именно вам отстроить мир лучше прежнего.

— Велик шанс, что нечего будет строить… — Максим не верил словам старика. — Японцы нас уничтожат.

— Мы дадим им отпор. Нам нужно только завладеть ракетами. Но это дело времени.

— Японцы ответят, — вдруг вступил в разговор Мирослав.

— Мы их напугаем, они нас. А там подпишем мирный договор. У нас уже есть люди по ту сторону. Всё схвачено, — Алексей Петрович находил на всё ответы. — Пусть они воюют с Западом. Мы тем временем будем строить новый мир.

— У Рейха ещё много войск. Они будут сопротивляться, — продолжил Мирослав.

— Вопрос времени, когда они перейдут на нашу сторону. Альтман сбежал, тело Марио лежит под окнами рейхсканцелярии, остался только один человек.

— Харм Келлер! — поняла Анна. — Директор Абвера.

— Именно он. Человек, который выше Рейха, — Алексей Петрович рассмеялся. — К слову, я как раз собираюсь встретиться с ним. — он достал очередную сигарету. — Составите мне компанию?

[1] Рейхсляйтер — высший партийный функционер, руководивший одной из главных сфер деятельности НСДАП. Как правило, рейхсляйтер возглавлял одно из главных управлений нацистской партии в системе Имперского руководства НСДАП («Рейхсляйтунге»). Ранг рейхсляйтера присваивался по усмотрению рейхсканцлера и не был напрямую увязан с занимаемой функционером партийной должностью. Это был своего рода титул, обозначавший принадлежность его носителя к высшей элите нацистской партии.

[2] Всем подразделениям и объединениям Вермахта, Ваффен-СС и других организаций Рейха: Сдавайтесь немедленно! Война проиграна, режим рухнул. Дальнейшее сопротивление бессмысленно и принесет только больше страданий и разрушений. Сложите оружие и сдайтесь нашим войскам. Только так мы сможем обеспечить упорядоченный переход к мирному будущему (пер.нем)

Глава 7

2 февраля 1988 год

Харм прошёл в комнату, полностью уставленную мебелью, шкафы ломились от книг, на журнальном столике лежали стопки свежих газет и стояла шахматная доска с фигурами ручной работы, у окна находился красивый письменный стол из красного дерева, с двумя чёрными кожаными креслами, справа от него на стенке висела картина «Последний день в Помпеи» русского художника Карла Брюллова[1]. Как и многие другие предметы искусства, нацисты вывезли это полотно к себе после победы над СССР. Последние годы она принадлежала Генриху Мюллеру.

— Хайль Рейх! — отсалютовал Харм заходя в кабинет бывшего начальника Гестапо в рейхсканцелярии.

— Хайль Рейх, — спокойно ответил седой старик. Рейхсфюрер СС выглядел совсем плохо. Он сидел в одной рубашке, мундир висел на вешалке. Годы не пощадили его. — Спасибо, герр Келлер, что выкроили время зайти ко мне.

— Для вас оно всегда найдётся, — Харм сел в кресло напротив Мюллера.