В году 1238 от Рождества Христова

– Если Богу угодно, все здесь поляжем, но не побежим, – со спокойной обреченностью проговорил князь. – Головной полк выходит навстречу поганым, что идут от Мышлиц, смерды тоже. Половина запасного полка в Покровское на подмогу полку правой руки. Все… будем биться, поляжем, но чести своей не уроним…

Тумен Бурундая скрытно подошел по заранее тщательно разведанному маршруту к западному берегу Сити как раз напротив стана Великого Князя. Остановив войска в двух верстах от берега, темник сам во главе десятка разведчиков пошел на берег, дабы убедиться, что разработанный им план окружения войск орысского князя выполняется. Когда в лагере на противоположном берегу тревожно зашевелились и князь разделил свои силы, часть отправив по направлению к устью реки, а с другой стал ожидать нападения с «верха»… Бурундай понял, что тумен Едигея с одной стороны, а тумены Карачая и Чойбола с другой, уже атаковали своих противников, и он тоже может двинуть свой тумен в бой. Темник также определил, что сам князь со своим основными силами чуть выдвинулся в направлении верховьев реки, то есть против Едигея. Из чего следовало, что как и ожидал Бурундай, старый темник, по всему, уже разгромил своих противников и его ждут здесь. А вот в низовья реки отправляли относительно небольшой отряд. Это означало, что Карачай с Чайболом атаковали, но не разбили врага, и там идет бой. Потому князь отправил туда подкрепление. О том же говорило, что сам князь, которого нельзя было не узнать по золоченым доспехам и знамени возле него… Так вот, сам князь выступил во главе войска, собирающегося противостоять тумену Едигея. Медлить было нельзя. Если Едигей вскоре появится со своим туменом здесь, то скорее всего он примет активное участие в разгроме князя и значительная доля славы может достаться ему… Бурундай послал гонца с приказом: всему тумену немедленно выходить к реке. Именно на льду реки Бурундай решил разгромить основные силы орысского коназа.

То, что из леса с противоположного берега на лед сразу высыпало не менее трех-четырех тысяч всадников, в очередной раз произвело на Великого Князя ошеломляющее впечатление. Казалось, сам Господь Бог решил, наконец, примерно наказать Юрия Всеволодовича за все его большие и малые прегрешения, что он сделал за долгие годы своего княжения. Конечно, несправедливости творили все удельные князья соразмерно со своими возможностями. Зачем нужна власть, если ею не злоупотреблять – редкий властитель не руководствуется этим постулатом. Но, видимо, он грешил слишком много, раз всевышний стал столь немилосерден к нему и его семье.

– Княже, с трех сторон нас обложили! Не спасемся, если на сотни не разобьемся и порознь на Белоозеро лесами не уйдем, вновь поспешил подать свой совет Дорож.

Но его тут же осадил воевода, командир головного полка:

– Не слушай его княже, он сам от своего полка сбег, теперь и тебя к тому же понуждает. Да и татар не так уж много, всего-то тысячи три. Пака те от Мышлицы подойдут, мы их тут всех посечем. Только быстрее надо.

Юрий Всеволодович, наконец, сбросил с себя оцепенение, и приказал спуститься с берега на лед и там выстраиваться в боевой порядок. Пока полк спускался и выстраивался, из леса вышли новы сотни татар и их уже было никак не меньше пяти тысяч и все они на конях. У Великого Князя в головном полку всего три тысячи конных и еще полторы тысячи из запасного полка, но то все были молодцы как на подбор один к одному, рослые плечистые и в то же время подбористые. Такой богатырской стати чаще всего получались русские, получившиеся в результате смешения рослых кривичей с коренастыми, плечистыми мерянами и муромой. И таковых во владимирском войске всегда было много, в отличие от той же рязанской дружины. В тех местах русские получались от смешения не столь высоких как кривичи вятичей с мещерой, мокшой и эрзей, которые внешне мало чем отличались от мери и муромы. Потому и говорили про рязанцев – не воины, а пни низкие, широкие.

Полк выстроился в середине реки, по краям встали пешие смерды с вилами, топорами, рогатинами.

– Вперед, ударим по поганым, посечем разорителей наших городов и сел, поругавших наших жен, сестер и дочерей!! – зычно провозгласил Великий Князь и войско неспешно двинулось вперед, чтобы смерды не отставали от конных дружинников и не нарушали строя, перегородившего всю ширину реки.