В годы большой войны

Ганс Коппи, Ина и ее муж Лаутеншлегер, Генрих Шелль и другие дружили еще подростками. Мальчики учились в сельскохозяйственной школе в Шарфенберге, которая располагалась на крохотном островке озера Тегельзее на окраине Берлина. Здесь же был интернат, в котором они жили. Ребята собирались работать в деревне, но получилось иначе. Через год после фашистского переворота новые руководители школы объявили, что все ученики должны записаться в гитлерюгенд. Многие отказались. Всех их исключили из шарфенбергской школы.

Старшим среди приятелей был Ганс Коппи, но нему шел тогда всего девятнадцатый год. Ганс уже работал в подпольном берлинском комитете комсомола. Первая листовка, которую они написали, была направлена против угрозы войны. Шел тогда 1933 год…

Вскоре Коппи арестовали, держали в гестапо, но серьезных улик против него не было, и через несколько месяцев Ганса Коппи выпустили на свободу. Выждав какое-то время «в карантине», он снова принялся за свое — разыскал школьных товарищей. Незримыми ручейками разрозненные группы Сопротивления гитлеровскому режиму искали друг друга, сливались воедино, объединяя свои усилия. Позже Ганс Коппи стал радистом подпольной организации.

Бывшие комсомольцы оставались верны своим идеалам — они продолжали борьбу с фашизмом всеми доступными для них средствами. Опору в этой борьбе они видели в Советской России. Когда началась гражданская война в Испании, многие из них мечтали попасть в Интернациональную бригаду, чтобы сражаться на стороне испанских республиканцев. Но далеко не всем удалось это сделать. Генриха Шелля и Лаутеншлегера забрали в вермахт. Ганса Коппи отставили как политически неблагонадежного. Шелль служил в Гатове, недалеко от Потсдама. Здесь комплектовали части экспедиционного корпуса «Кондор» для боевых действий на стороне генерала Франко. Рядовой Шелль работал на вещевом складе, выдавал одежду, обувь и прочую амуницию для солдат, уезжавших в Испанию. У него были списки личного состава с указанием, к какому роду оружия относятся солдаты. Но у некоторых не было таких пометок. Почему? Шелль узнал, что это сотрудники гестапо, которые едут в Испанию для агентурной работы. В Испании воевали многие товарищи Генриха Шелля, и он решил предостеречь их от опасности. Он нашел пути, чтобы переправить в Советский Союз списки гитлеровцев, получивших обмундирование в интендантском складе города Гатова. Это было первое задание, выполненное Шеллем в тайной битве против фашизма.

Что касается Ины, которая также принадлежала к шарфенбергской группе, то она присоединилась к ней значительно позже — уже после того как Ганс Коппи вышел из тюрьмы. Ей шел семнадцатый год, и она была самой молодой комсомолкой в нелегальной организации. В ее внешности было что-то мальчишеское, задорное и озорное. Может быть, поэтому ее и прозвали Петер.

Ина распространяла подпольные листовки, разбрасывала их в кино, опускала в почтовые ящики частных квартир и поддерживала связь между отдельными группами, входившими в комсомольскую организацию.

Жила она с матерью в берлинском пригороде, мать была портнихой и обучила дочь своему ремеслу. Ина обладала отличной спортивной фигурой и привлекательной внешностью. Сначала ей поручили вступить в аристократический яхт-клуб, потом она стала манекенщицей в салоне дамских мод «Анна Мария Кайзер».

И вот теперь Ине предстояло доставить важное донесение.

Перед отъездом Ганс принес ей небольшой пакет, дал пароль, назвал адрес и заставил повторить его несколько раз. Отпросившись у фрау Мирке погулять по городу, нашла эту тихую улицу, нужный дом и позвонила. Дверь открыла черноволосая девушка. Они обменялись паролями, девушка взяла пакет и захлопнула дверь. С легким сердцем Ина вернулась в гостиницу.

…У себя на берлинской квартире она хранила тайный радиопередатчик. Шли опасные будни нелегальной работы привлекательной манекенщицы из модного салона «Анна Мария Кайзер».

ГЛАВА ТРЕТЬЯ ПРОВАЛ

1

Карл Гиринг хорошо помнил, как это началось, как он впервые почувствовал у себя внутри что-то неладное…

Такого с ним раньше никогда не бывало. Он ощутил вдруг неимоверную усталость, беспричинное недомогание, которое только потом превратилось в жестокий недуг. Слабость ощущалась везде — в груди, в мускулах, во всем теле. Вскоре она прошла, и криминал-советник не придал этому особого значения. Может ведь человек его возраста просто устать. А может, это была реакция на разговор, который вел с ним начальник криминальной полиции господин группенфюрер Артур Нёбе в своем служебном кабинете. Признаться, тот разговор произвел на Гиринга куда большее впечатление, нежели его собственное, случайное недомогание. Это значительно позже, перебирая в памяти события, Карл Гиринг установил, что его недуг проявился именно в тот день.

Обычно Артур Нёбе вызывал к себе сотрудников в начале дня, чаще с утра — на свежую голову. И сразу же начинал разговор.

— Скажите, вам знакома некая Анна Краус? — спросил группенфюрер у криминального советника, как только тот вошел в его кабинет.

— Гадалка? Составительница гороскопов?