В годы большой войны

В свите рейхсфюрера наибольшим авторитетом среди прорицателей пользовался проходимец и шарлатан Вульф, специалист по составлению гороскопов. Он стал правой рукой врача и массажиста Керстена. Именно к астрологу Вульфу Гейдрих и направил криминального советника Карла Гиринга. Поручение его не было особенно сложным, но требовало соблюдения тайны операции, задуманной Гейдрихом. С помощью объявившейся гадалки Анны Краус следовало подтвердить прорицания Вульфа. Начальник тайной полиции был, возможно, одним из немногих, относящихся иронически к суеверным бредням своего шефа Гиммлера. Но почему бы не использовать эти бредни в нужных ему целях… До поры до времени Гейдрих оставался в тени. Он предпочитал незаметно воздействовать на события через слабовольного и тщеславного Гиммлера.

Встреча с Вульфом не заняла много времени. Астролог передал криминальному советнику проект гороскопа, который должна была составить Анна Краус. Конец дня и вечер Гиринг провел в обществе Керстена. Говорили на самые различные темы — начали с положения на Восточном фронте, перешли к Гитлеру, обладавшему незаурядными способностями ясновидца. Со слов рейхсфюрера Гиммлера Керстен рассказал, что фюрер может общаться с духами предков. К нему уже трижды являлся дух завоевателя Чингисхана, и фюрер пользовался его дельными советами… Гиринг усомнился: фюрер не знает монгольского языка, как они могли разговаривать!

— В том-то и дело, — возразил Керстен, — покоритель мира никогда не был монголом. Он немец!.. Чистокровный ариец, сын германского курфюрста, похищенный в детстве монгольскими ордами. Он вырос при монгольском дворе, и за острый ум, хитрость и смелость его избрали вождем монгольских племен… Разве вы не знаете, что советником у него был английский рыцарь, тоже попавший в плен… Фюрер об этом сам рассказывал господину Гиммлеру…

После вечернего чая Гиринг заговорил о своем здоровье, и Керстен вызвался его посмотреть. Его упругие, сильные пальцы долго ощупывали дряблые мускулы криминального советника, затем он повел его в рентгеновский кабинет, просвечивал грудную клетку. Диагноз был ясен. Его собеседник долго не проживет — не иначе, рак легких, а возможно, и горла. Операция уже не поможет. Но Карлу Гирингу он сказал:

— Пока не вижу ничего угрожающего, господин Гиринг, сильное переутомление. Единственно, что могу посоветовать, — пейте кофе с коньяком. Дозировка — по вашему усмотрению.

С тех пор криминальный советник постоянно следовал совету Керстена.

В тот вечер доктор Керстен, узнав, что Гиринг уезжает в Бельгию, попросил его об одолжении: не сможет ли господин советник побывать в Амстердаме и сдать на хранение в голландский банк некоторые документы. Он признался Гирингу:

— Это мои личные записи, — сказал он. — Я хочу, чтобы они сохранились… Мало ли какая участь может постигнуть их в Германии…

Керстен достал из сейфа синюю папку, положил в пакет, сделал надпись, поставил личную печать и передал Гирингу.

— Я доверяю вам больше, чем стальному сейфу, — сказал Керстен.

— Гехейме фершлюс захе! — в тон ему ответил криминальный советник. «Тайное дело под замком!» Это был термин, определявший высшую степень секретности в германском государстве.

Но Карл Гиринг не был бы старым криминальным советником, если б мог упустить случай проникнуть в чужие тайны! Возвратившись в Берлин, он в тот же вечер, с присущим ему искусством, вскрыл пакет и погрузился в чтение записей. Перед ним были дневники Керстена, записи его разговоров с Гиммлером, оценки происходивших событий, характеристики людей, с которыми он встречался. Судя по записям, рейхсфюрер доверял своему личному врачу, как духовнику…

Вот запись, посвященная Гейдриху: