В годы большой войны

Суд удалился на совещание, и вскоре председатель доктор Крелль, в сопровождении Муссхофа и вице-адмирала Арндса — членов военно-полевого суда — возвратился в зал заседаний. Доктор Крелль предупредил, что он огласит только заключительную часть приговора. Что касается полного текста, обвиняемые получат его позже. Председатель Крелль стоял в судейской мантии на возвышении, заслоняя своей фигурой высокое резное судейское кресло с изображением орла и свастики. Оглашение приговора заняло всего две-три минуты:

«Обвиняемых старшего лейтенанта Харро Шульце-Бойзена, стрелка Курта Шумахера, солдата Хорста Хайльмана и старшего лейтенанта Герберта Гольнова за попытку совершить государственную и военную измену, за подрыв военной мощи рейха и шпионаж приговорить к смертной казни, к лишению прав служить в вооруженных силах, а также к бессрочному лишению гражданских прав.

Обвиняемых доктора Арвида Харнака, Либертас Шульце-Бойзен, Элизабет Шумахер, Ганса Коппи, Иоганнеса Грауденца и Курта Шульце за попытку к совершению государственной измены, за пособничество врагу и шпионаж приговорить к смертной казни и бессрочному лишению гражданских прав. Ганс Коппи, кроме того, лишается права служить в вооруженных силах. Эрика фон Брокдорф приговаривается к тюремному заключению сроком на десять лет.

Милдрид Харнак приговаривается к тому же наказанию сроком на шесть лет…»

Либертас, услышав о смертном приговоре, вскочила с расширенными глазами, пытаясь что-то произнести, и упала, потеряв сознание… Остальные выслушали приговор молча. Только Ганс Коппи, радист, громко сказал:

— Больше всего я огорчен тем, что мне запретили служить в армии фюрера…

А Эрика фон Брокдорф, графиня Брокдорф, вскочила со скамьи, тряхнула головой и задорно, по-баварски грубо, выкрикнула:

— Ну, такой срок я отсижу половиной задницы…

В эту фразу она вложила всю ярость, все свое презрение к судьям, сидевшим за высоким столом. Неукротимая, экспансивная Эрика осталась верна себе даже здесь — ведь она была дочерью простого баварского почтальона, воспитывалась в баварской крестьянской семье, где острое словцо было в чести, его не считали нарушением великосветского этикета.

В зале послышался смех.

Доктор Крелль растерянно повернулся к коменданту суда:

— Очистить зал от осужденных… Приговор вынесен!

Сразу после заседания доктор Крелль, как было приказано, поехал к рейхсмаршалу Герингу. Рейхсмаршал нетерпеливо ждал исхода процесса и встретил доктора Крелля возгласом:

— Где это вы так долго пропадали?.. Ну как?..

Председатель суда положил на стол перед Герингом приговор.

— Это все? — спросил Геринг.

— Пока все… Я огласил только приговор военно-полевого суда, все обоснования будут даны позже… Приказано было поторопиться.

— В общем-то сейчас это не так уж важно, — согласился Геринг и принялся читать приговор. Вдруг он вскочил: — Что такое?! Жен преступников не приговорили к смерти!.. Имейте в виду, фюрер не утвердит такой приговор.

— Не было достаточных оснований, господин рейхсмаршал…

— Какие вам нужны основания!.. Фюрер ясно сказал — каждый должен умереть, если на него ляжет хотя бы тень подозрения… Будете расхлебывать сами…

Доктор Крелль уехал огорченный.

Приговор отправили в имперскую канцелярию, и адъютант Гитлера полетел в Регенсбург, в ставку фюрера, чтобы доложить об исходе процесса. Геринг был прав — Гитлер отказался утвердить приговор, касавшийся Милдрид Харнак и Эрики фон Брокдорф. Он вызвал секретаршу и продиктовал свое решение, оно звучало как оперативный военный приказ.