В годы большой войны

«Личное и строго секретное послание от Премьер-министра Уинстона Черчилля Маршалу Сталину (получено 27 сентября 1943 г.)

Я обдумывал нашу встречу глав правительств в Тегеране. Должны быть проведены надежные подготовительные мероприятия для обеспечения безопасности в этом до некоторой степени слабо контролируемом районе…

Я предлагаю также, чтобы во всей будущей переписке по этому вопросу мы пользовались выражением «Каир-3» вместо Тегерана, который должен быть похоронен, а также, что условным обозначением для этой операции должно стать слово «Эврика», являющееся, как я полагаю, древнегреческим».

Свое послание Черчилль направил в Москву тоже специальным курьером. Требовалось сохранить абсолютную тайну предстоящей встречи.

«Личное и секретное послание от Премьера И. В. Сталина Премьер-Министру У. Черчиллю:

У меня нет возражений против тех отвлекающих приготовлений, которые Вы намерены провести в Каире. Что же касается Вашего предложения бросить британскую и русскую бригады в подходящий район «Каир-3» за несколько дней до нашей встречи в этом городе, то я нахожу это мероприятие нецелесообразным, так как оно может вызвать ненужный шум и демаскировку».

Но окончательное место встречи «Большой тройки» еще не определили. Рузвельт написал Сталину:

«С большим сожалением должен сообщить Вам, что я не смогу отправиться в Тегеран… Однако можно сделать одно последнее практическое предложение. Давайте отправимся все втроем в Басру, где для нас может быть отличная охрана…»

В конце концов «Большая тройка» договорилась о месте встречи именно в Тегеране.

«Я считаю, что встреча нас троих имеет величайшее значение не только для наших народов сегодня, но и для обеспечения будущим поколениям мира во всем мире», — писал Рузвельт.

Казалось бы, для безопасности участников конференции, для сохранения тайны Тегерана сделали все возможное. И вот — на тебе! — руководитель иностранной разведки и контрразведки Вальтер фон Шелленберг получил информацию о предстоящей встрече «Большой тройки». А началось все с Цицерона.

Главный диверсант рейха Отто Скорцени, занимавшийся «операцией «Ульм» — подготовкой диверсий на Советском Урале, отложил все дела и переключился на выполнение нового задания.

В иранских делах Скорцени не был новичком. В минувшем году он готовил диверсии на горных трассах Ирана. Но над диверсантами словно навис злой рок: взорвать тоннели не удалось, провалилось и восстание горных племен на юге страны. Это восстание, как и предполагавшийся взрыв тоннелей, должно было нарушить военные перевозки в Советский Союз. Скорцени был уверен, что восстание не состоялось только потому, что англичане заплатили мятежным шейхам гораздо больше того, что предлагали немцы. Теперь это следовало учесть.

— Не надо жалеть денег, — сказал Шелленберг, заканчивая разговор с Отто Скорцени. — Расплачивайтесь щедро английскими фунтами.

Прежде всего для подкрепления действующей сети надо было перебросить в Иран новую диверсионную группу. Отправляли ее из Крыма с прифронтового аэродрома. Скорцени сам полетел в Севастополь, чтобы проводить группу. Отдал приказ — немедленно после высадки десанта радировать о приземлении.

Стояла ясная, холодная ночь. Скорцени продрог даже в своей меховой куртке. Было тихо, только далеко с севера доносились приглушенные расстоянием взрывы. В темноте ночи они, словно сполохи отдаленной грозы, озаряли край горизонта. Там был фронт. Далеко же шагнули русские!