В годы большой войны

— Мы, несомненно, стоим перед большими событиями, — говорил фон Шелиа, расхаживая по кабинету. Он пригласил Ильзу к себе домой и теперь говорил вслух, не опасаясь, что его кто-то подслушает. — Ни Польша, ни Дания, ни Норвегия, оккупированные две недели назад, не утолят аппетита обезумевшего ефрейтора. Заверения Гитлера — ложь! Вспомните, что говорил Гитлер после оккупации Польши: «У Германии нет и не было противоречивых интересов или споров с северными государствами. Наши отношения развиваются нормально…» А ровно через полгода он оккупировал и Данию и Норвегию! Позор!.. Мы попираем международное право. Я говорю — мы, потому что я сотрудник министерства иностранных дел и нахожусь в курсе всей внешней политики Гитлера.

Ильза сидела в кресле у письменного стола и молча следила взглядом за метавшимся по комнате Рудольфом фон Шелиа. Иногда она склонялась над листком бумаги, то ли машинально чертила что-то, то ли делала какие-то заметки для памяти.

— Но в чем вы усматриваете смысл оккупации Дании и Норвегии? — спросила она.

— Смысл?.. Любой смысл все равно обернется бессмыслицей! Сейчас это делается для германского брюха… Извините меня за вульгарность. Нам нужно продовольствие, чтобы кормить население, нужно сырье для промышленности… Ефрейтору много нужно, и он будет брать. Но это только одна сторона дела. Норвегия может послужить базой для воздушного нападения на Англию… Впрочем, это просто предположение — война не моя специальность… А вот то, что я скажу сейчас, запишите и передайте: в ближайшее время может произойти вторжение германских войск в Бельгию и Голландию… Вы слышите — в Бельгию и Голландию.

— Чем вы можете подтвердить это? — Ильза резким движением подняла голову от стола — сообщение было первостепенной важности.

— Чем подтвердить? — фон Шелиа, засунув руки в карманы, остановился перед Ильзой. — Собственно, ничем! И тем не менее я совершенно в этом уверен. Потерпите минуту, и я расскажу, откуда у меня такие сведения. На предстоящие военные действия в Нидерландах мне намекнул в разговоре фон Риббентроп, когда я докладывал ему о поездке в Рим… Имейте в виду, что получать нужную информацию становится все труднее. Послушайте, что говорит Риббентроп в секретном приказе по министерству.

Фон Шелиа прочитал:

— «Если кто-либо из моих подчиненных позволит себе хотя бы малейшее пораженческое высказывание, то я вызову его к себе в кабинет и собственноручно застрелю. Докладывая об этом в имперской канцелярии, скажу только: «Мой фюрер, я казнил изменника».

Да, работать становится все труднее, — повторил фон Шелиа. — Впрочем, вы это сами знаете… Передайте еще, что руководящим сотрудникам министерства иностранных дел дано такое распоряжение: указания военного характера доводить до сведения только тех лиц, которые связаны с выполнением поступивших приказов. Так было в Скандинавии. Наш посол в Осло вручил норвежскому правительству соответствующую ноту за час до того, как началось вторжение. Точно так же может получиться с Нидерландами… Работать стало очень сложно… Вы можете сами убедиться в этом по числу гестаповцев, наводнивших министерство иностранных дел. Следующим этапом, конечно, будет Россия. Я сужу об этом по секретному письму, разосланному во все посольства, с требованием опровергать малейшие слухи о военных приготовлениях против Советской России. В письме такие слухи называют «британской провокацией». Но все дело в том, что пока никаких таких слухов не существует. Риббентроп просто предупреждает события…

Рудольф фон Шелиа то и дело заглядывал в бумажку, которую держал в руке. Сейчас он порвал ее на мелкие клочки и бросил в пепельницу. Потом вернулся к столу, поднес горящую спичку и стоя ждал, пока бумага не превратится в пепел.

Альта немедленно отправила в Центр донесение о разговоре с Рудольфом фон Шелиа.

«Ариец предполагает, — сообщала она, — что в ближайшее время надо ожидать продвижения немецких войск в Голландию. Подтверждением этого служит то, что железнодорожная линия Франкфурт — Крефельд закрыта для пассажирского сообщения. Дирекция военных заводов получила указания перебросить продукцию на Западный фронт».

Еще через неделю Альта писала:

«Из разных источников идут сообщения о предстоящих военных действиях на Западе… Ариец сказал, что его гувернантка собралась ехать в Голландию. Родственник гувернантки, фельдфебель из полевой полиции, предупредил ее: «Подожди немного, через два дня мы все будем в Голландии…»