В годы испытаний

— …Почти до конца девятнадцатого века, — продолжая комкор, — потребность в творчестве оставалась привилегией верховного командования. Даже в армии Наполеона маршалы и начальник штаба Бертье были прежде всего прекрасными исполнителями воли императора. Но уже русско-японская война показала огромную потребность в творческом подходе командиров всех рангов к управлению, в инициативе каждого воина. Без инициативного, сознательного солдата и матроса невозможен успех в современном бою — вот один из основных выводов этой войны. Маневренный характер начала первой мировой войны еще более усилил эту тенденцию. Наконец, характер военных действий в Испании и при захвате фашистской Германией Польши свидетельствует, что если нам придется вести войну, то от инициативы и творчества командиров и политработников всех звеньев во многом будет зависеть успех боя, операции и кампании в целом…

Выступление Родиона Яковлевича произвело на всех нас огромное впечатление. Притихшие и сосредоточенные, расходились мы по своим местам. Проводив командира корпуса, командир дивизии, я и начальник штаба полковник К. И. Богданович засели за разработку плана реализации выводов, содержащихся в выступлении Р. Я. Малиновского. Теперь действительно стало ясно, какие вопросы надо решать в первую очередь.

От полковника Ф. Е. Шевердина я узнал, что Р. Я. Малиновский в командование корпусом вступил недавно и что раньше он работал старшим преподавателем в Военной академии имени М. В. Фрунзе.

«Вот откуда глубокая эрудиция и ясность мысли у Родиона Яковлевича», — подумал я тогда, не зная, конечно, что комкор еще раньше прошел трудную, богатую событиями, интересную академию жизни.

…В неполных шестнадцать лет, забравшись в пустой вагон на станции Одесса-товарная, Родион Малиновский зайцем отправился на войну и стал рядовым 256-го пехотного Елисаветградского полка. Юный солдат не согнулся под тяготами окопной жизни, не дрогнул, встретившись лицом к лицу со смертью, не жалея себя, храбро сражался «за веру, царя и отечество». Бесстрашный пулеметчик под Сморганью получил первую боевую награду — «Георгия» IV степени. Здесь же он был впервые тяжело ранен.

Лазарет в Казани. После бесед с такими же, как он сам, молодыми солдатами и особенно с ветеранами, искалеченными войной, наступило прозрение. Где же правда, если «воин отечества» жертвует своей жизнью, а офицер за малейшую провинность может ударить его по лицу. Конечно, были в царской армии и умные, храбрые, добросердечные офицеры, настоящие патриоты России. Но их единицы. Фронтовой солдатский опыт подсказывал пытливому и впечатлительному юноше, что военное руководство бездарно: ненужные перемещения войск, плохо организованные бои и сражения, напрасные жертвы из-за тупости и безразличия к судьбе солдата — «серой убойной скотинки».

Прошедший суровые фронтовые испытания, молодой, смышленый и грамотный солдат, Малиновский легко мог стать офицером, когда ему предложили после выздоровления сдать в запасном полку экстерном экзамены за училище.

— Не пойду, — ответил он, уже хорошо понимая, какая глубокая пропасть лежит между солдатской массой и господами офицерами, будучи убежденным, что, оставаясь патриотом России, совсем не обязательно становиться офицером.

А войска Франции, Англии и Бельгии терпели в это время поражение за поражением. Немцы приближались к стенам Парижа.

Французское командование бьет тревогу: у него катастрофическое положение с людскими резервами. Национальная буржуазия искала выход. И он нашелся: Франция снабжает Россию вооружением, а царь в ответ на это должен отправить на французский и салоникский фронты тысячи отборных русских солдат. Сделка состоялась. Во Франции оказались четыре особые пехотные бригады общей численностью 43 тысячи солдат и офицеров. В первых контингентах русских войск, оказавшихся на чужбине, был и пулеметчик 1-й особой пехотной бригады ефрейтор Малиновский.

Три долгих года на чужбине… На груди у Малиновского уже несколько французских наград. Но вместе с этим два тяжелых ранения.

Наступило перемирие. А когда в России победила Великая Октябрьская социалистическая революция, Советское правительство начало борьбу за возвращение русских солдат на родину. Но французская верхушка это требование понимала по-своему и стремилась отправить бывших легионеров к Деникину. Опять бунты, волнения, лагеря за колючей проволокой.

Глубокой осенью 1919 года четверо боевых товарищей — Малиновский, Ермаченко, Цыб и Трофимов, — сумев попасть в Россию, пробрались из Владивостока в Сибирь к своим, то есть к красным. Друзья стали бойцами Красной Армии. В боях за Ачинск, Чулымскую, Тайгу пулеметчик Родион Малиновский метко и смело косил белогвардейские цепи из своего «максима».