В годы испытаний

В 1920 году Р. Я. Малиновский — курсант, а в 1923 году — уже командир батальона. Через три года он становится членом партии, а годом спустя — слушателем Военной академии имени М. В. Фрунзе. Потом — несколько штабных должностей. А когда в 1936 году в Испании вспыхнул франкистский мятеж, Родион Яковлевич под именем полковника Малино добровольцем отправился на Пиренейский полуостров и два года сражался в рядах интернационалистов за республику. Под впечатлением недавно пережитых боев Малиновский, работая старшим преподавателем Военной академии имени М. В. Фрунзе, подготовил объемистую военно-научную работу, главное место в которой заняла Арагонская операция.

Таким был командир 48-го стрелкового. Не будет преувеличением сказать, что в Красной Армии накануне войны не так уж много было и командиров корпусов, и командармов с такой насыщенной событиями биографией, таким богатым опытом и таким уровнем военной и общей подготовки, какие были у Р. Я. Малиновского.

* * *

Одно из центральных мест в деятельности командиров и политработников, партийных и комсомольских организаций дивизии занимала тогда борьба за высокую организованность, образцовый порядок и крепкую воинскую дисциплину личного состава.

В предчувствии военной грозы мы прекрасно понимали, что без четкого выполнения каждым воином своих служебных обязанностей, приказов и распоряжений командиров и начальников, без высокой дисциплинированности в большом и малом невозможно было успешно решить поставленные перед армией и флотом задачи, добиться высоких результатов в освоении новой техники и оружия, в повышении боеготовности и боеспособности.

Большую роль в решении этой задачи играло разъяснение заветов В. И. Ленина вооруженным защитникам Советской Родины, значения службы в рядах Красной Армии, важного значения ратного труда в повышении оборонной мощи страны, сущности советской воинской дисциплины и ее требований. Эта работа с особой силой активизировалась после утверждения Президиумом Верховного Совета СССР 3 января 1939 года нового текста Военной присяги и нового Положения о порядке ее принятия. Теперь воины принимали присягу не коллективно, как раньше, а индивидуально. Это повышало личную ответственность каждого военнослужащего за вооруженную защиту Родины, выполнение своего воинского долга.

Командиры, политработники, партийные и комсомольские организации развернули большую работу в связи с опубликованием нового текста Военной присяги. Повсеместно проводились инструктивные совещания командиров и комиссаров частей, секретарей партийных и комсомольских организаций, пропагандистов и работников политорганов, занятия с агитаторами подразделений, полковые красноармейские собрания. С красноармейцами и младшими командирами было проведено по три-четыре политических занятия, на которых изучались требования Конституции СССР к советским воинам, содержание Военной присяги и порядок ее принятия.

Большое внимание уделялось также разъяснению личному составу Закона о всеобщей воинской обязанности, принятого IV сессией Верховного Совета СССР 1 сентября 1939 года.

Трудно, почти невозможно вспомнить сейчас все детали деятельности политотдела 74-й дивизии в то время. Но в памяти жива обстановка, царившая в соединении в таком далеком теперь 1939 году. То, что в документах вышестоящих инстанций значилось как «борьба за повышение боеготовности и боеспособности» Красной Армии вообще, превращалось в тысячи крупных и мелких дел и забот, абсолютно конкретных, жизненно важных вне зависимости от масштаба и всегда неотложных. И все это находило отражение в планах работы комдива, комиссара, штаба, политотдела, в планах полков, батальонов и, наконец, в ротных расписаниях занятий.

Молодые, по-боевому настроенные, командиры и политработники дивизионного звена — может быть, с небольшим налетом наивной романтики — мечтали сделать дивизию первой в корпусе, лучшей в округе и во всей Красной Армии, не имеющей себе равных в армиях капиталистических государств. И все с беззаветной самоотверженностью пытались осуществить эту мечту.

Никто из дивизионного начальства не сидел в кабинетах. Все были в ротах, батальонах, полках, на стрельбищах и полигонах. При этом было правило: пришел на занятия по огневой подготовке командир дивизии или комиссар — они первыми выполняют упражнение по стрельбе из винтовки или пулемета, знакомят с достигнутыми результатами всех бойцов, и только тогда на огневой рубеж выходят красноармейцы.

Личный пример давался нам нелегко. У меня, например, долгое время не получалась стрельба из пистолета. Я чувствовал себя неловко перед комдивом, начальником штаба дивизии, которые стреляли отлично, и, разумеется, перед подчиненными командирами и политработниками. Надо было, по выражению Шевердина, «ликвидировать это узкое место», то есть научиться как можно быстрее отлично владеть пистолетом.