В горах Таврии

Ялта пришлась по вкусу нацистам. Они восторгались городом в своих письмах на родину. Одно такое письмо попало к нам в руки.

"...Мне трудно поверить, что это Россия, - писал офицер. - Нахожусь в экзотической Ялте. Какие дворцы, набережная, какая архитектура, даже узорные железные ограды в строго выдержанном стиле. Прямо - Венеция... Неужели все это сделано руками этих варваров?.."

Фашисты начали распределять лучшие дворцы между собой. Командующий 11-й армией фон Манштейн облюбовал дворец "Кичкинэ"*.

_______________

* Сейчас санаторий "Жемчужина".

Каждый, кто бывал в Ялте, навестил, наверное, любимый всеми домик Антона Павловича Чехова. Этот дом был свидетелем встреч Чехова с Горьким, Короленко, Левитаном, Маминым-Сибиряком, с выдающимися людьми Московского Художественного театра - Станиславским, Немировичем-Данченко, Качаловым, Москвиным. Каждая комната, каждая вещь, заботливо сохраняемая, напоминала о выдающихся людях, которыми гордится наша Родина. Здесь все было просто, сердечно, если можно так сказать, - по-домашнему. Стоило переступить порог этого домика, и вы забывали, что находитесь в музее, - будто зашли в гости к самому Антону Павловичу.

Фашисты не прошли мимо этого памятника русской культуры. Они пытались вывезти в Германию картины Левитана, письма Чехова. Им не удалось ограбить музей только благодаря находчивости и мужеству сестры писателя Марии Павловны Чеховой.

Жители близлежащих домов извещали Марию Павловну о каждом появлении гитлеровцев в районе. Мария Павловна готовилась к встрече с непрошенными гостями, уводила их от главных экспонатов, какой-нибудь красивой безделушкой удовлетворяла не слишком требовательный вкус офицеров Адольфа Гитлера.

С Севастопольского участка фронта шли тысячи раненых солдат и офицеров врага, которые нуждались в госпитализации.

Фашисты старались широко использовать под госпитали южнобережные здравницы. Но мы поставили перед собой задачу не давать фашистам покоя. Над Ялтой все чаще раздавались очереди партизанских автоматов. Все больше крестов вырастало на массандровском кладбище. Первый комендант города обер-лейтенант Густав Мюллен был убит под Массандрой ялтинскими партизанами, а после боя с ялтинским отрядом на горе Рока многие вражеские солдаты и офицеры повязали на рукава черные повязки в знак траура по погибшим собратьям.

Фашисты усилили террор. В декабре 1941 года в урочище "Селям" было расстреляно более двух тысяч жителей.

Жизнь в Ялте шла за плотно закрытыми ставнями и опущенными шторами. Люди собирались тайком и обсуждали события, прислушиваясь к отдаленному гулу артиллерии под стенами Севастополя.

Наши партизанские ходоки пробирались в город и приносили народу новости с фронтов.

Когда в Керчи и Феодосии высадились советские десанты, мы немедленно сообщили ялтинцам эту волнующую новость. Людям стало легче дышать.

Фашисты нервничали. Строили доты на ялтинской набережной, на мысах, у Желтышевского пляжа... Черные жерла орудий выглядывали из-за решетки городского сада. Это была уже не набережная - излюбленное место горожан, а укрепленная линия. Гитлеровцам мерещились десанты. Специальные подвижные мотогруппы колесили из одного конца города в другой в поисках десантных групп. По городу поговаривали об "уже высаженных десантах" у Ливадии и Никиты. Фашисты часто принимали эти слухи за чистую монету и окончательно изматывали свои нервы. Они заботились лишь о том, чтобы успеть выскочить из "мышеловки", какой и на самом деле была для них Ялта.

В феврале, боясь десантов, фашисты начали взрывать ялтинский мол одно из замечательных портовых сооружений на Черном море.

Иногда на горизонте против Ялты появлялись наши морские суда. Тогда гитлеровцы в панике метались по набережной, занимая рубежи, и открывали бешеный, но безрезультатный артиллерийский огонь.

На старом платане против городской сберегательной кассы по набережной фашисты повесили семью Горемыкиных за то, что у них переночевали партизаны. Долго висели трупы Горемыкина, его жены и пятнадцатилетней дочери.

Хлеб населению не выдавался. Ни хлеба, ни других продуктов в Ялте ни за какие деньги нельзя было достать. Оккупанты ограничили хождение по улицам и не пускали ялтинцев в другие населенные пункты для обмена вещей на продовольствие.

Зимой 1942 года жители города прочли неожиданное объявление: гитлеровский комендант проявил "заботу" о жителях Ялты. Он предлагал всем желающим идти в степные районы Крыма для обмена продуктов. Собраться при комендатуре. Фашисты обещали организованный выход под контролем представителя комендатуры, который якобы защитит население от "возможных каверз" со стороны партизан.

Ввиду дальности расстояния фашисты рекомендовали идти в степные районы преимущественно мужчинам и молодым женщинам.

Жители, доведенные до отчаяния, ухватились за это предложение. Собралось более пятисот человек. Их разбили на две группы и необычайно вежливо попросили следовать по дороге.

Охраны не было, если не считать двух представителей комендатуры. Пошли. Мужчины разных возрастов, молодые женщины, девушки.