В горах Таврии

Шло время, шли бои, а подвиг Кучерова продолжал жить с нами...

Взрыв моста был первым ударом по коммуникациям врага, на двое суток задержавшим его продвижение. Партизаны четвертого района уничтожали тылы фашистской дивизии. Особенно активно действовали отряды третьего района: Алуштинский, Евпаторийский. На Кастельском перевале они семь раз нападали на части этой дивизии. Позднее мы узнали, что на участке Зуя - Феодосия на вражеские подразделения напали партизаны первого и второго районов: отряды Генова, Чуба, комиссара Лугового, отряды Федоренко, Куракова, военная группа Лобова, Попова, Городовикова.

В общей сложности за восемь суток продвижения дивизия двадцать четыре раза подвергалась нападениям партизан, и переброска ее задержалась на пять с лишним суток.

Операцией пограничников пятый район открыл новый боевой счет. Но, конечно, этого было бы недостаточно, если бы другие партизаны - жители Балаклавы, Севастополя - своими делами не помогли укреплению партизанского "баланса".

Балаклавцы во главе со своим командиром Терлецким удачно разбили румынский обоз и, что было особенно ценно, провели эту операцию в каких-нибудь четырех километрах от переднего края у штаба румынской бригады.

- В общем дела понемногу пошли, теперь бы продукты изъять у врага, сказал мне Домнин и, поглубже нахлобучив шлем, добавил: - Я поведу людей на мельницу в Колендо*.

_______________

* Теперь с. Подгорное.

- Виктор, опасно, - усомнился я. - Оттуда до переднего края рукой подать...

- Опасно, - улыбнулся комиссар. - Меня тревожит, есть ли там мука... Одним словом, через час выходим, - решительно сказал комиссар и пошел готовить партизан в поход.

...Колендо, наполовину разрушенная снарядами, которые часто залетали сюда из Севастополя, была едва заметна в известняках, громоздившихся над шумной рекой.

Фронт дышал рядом. Вспыхнуло зарево у Итальянского кладбища. Партизаны наблюдали за ночной жизнью самого южного фланга огромного, от Белого до Черного морей, советско-германского фронта. Слева, на Генуэзской крепости мигал огонек - это была конечная точка фронта, дальше - море, а за ним уже турецкие берега.

Тропа была труднопроходима, время и дожди крепко поработали, чтобы стереть ее. Задыхаясь от усталости, партизаны по шатающимся настилам переходили через пропасти.

Мельница размещалась в треугольнике, образуемом речкой, обрывистой известковой скалой и обожженным лесом. В черном небе лениво мерцали зимние звезды. За смутно белеющей лентой реки была мельница, там шумела вода.

Партизаны спустились в долину. От затаившейся ночи многих знобило тревожным внутренним холодком. Партизаны окружили мельницу. Ни крика, ни шороха, только легкий стон пронесся в темноте. Стон шел со сторожевой заставы румын, которая была в окопчике на ближнем от реки бугре, шел предсмертным дыханием. Там действовала группа нападения на охрану.

Домнин повел партизан в сарай, туда, где должна быть мука... Но ее там не было, в каком-то куточке нашли пудов восемь отрубей и немного пшеницы. Партизаны опоздали: днем пять машин вывезли почти всю муку, как будто румыны были предупреждены о готовящемся на них нападении.

Неожиданная сильная стрельба встревожила людей. Домнин собрал партизан, прислушался и тихим голосом приказал:

- Отходить.

Не успели звезды заметно переменить свои места, как длинная цепь партизан, соблюдая полнейшую тишину, подходила к началу тропы, чтобы подняться по ней и растаять в горной ночи. Тишина и тревога подгоняли людей... Не имели успеха и ак-мечетцы. Комиссар Кочевой не выполнил приказа Домнина и не сумел напасть на обозы. Калашников усиленно гонял людей в разведку. Крепко доставалось и деду Кравцу и Малию, которые забыли, что такое сон, и отдых: все время в разведке.

Однажды, в погожий, солнечный день, когда все собрались на лагерной поляне, Калашников пришел к нам в штаб.

Домнин в гимнастерке с засученными рукавами чистил автомат и, заметив идущего, сказал:

- Калашников как будто с повинной идет.

- Здравствуйте, - подойдя, нерешительно сказал Калашников.

- Здравствуйте! Хорошо, что ты пришел, Калашников. Я думаю, тебе нужно расшевелить немного своих партизан, - сказал комиссар. - Мы пограничников в штаб зачисляем. Воевать тебе без них придется, а у твоих ребят что-то боевого духа не чувствуется. Вон Черников, - хороший командир, а пришел пустой. Ругаешь ты его правильно, а ведь подвели его твои же люди. Они из засады почти бежали, оставили Черникова одного, бросив чистить автомат и в упор глядя на Калашникова, говорил комиссар.

Калашников повернулся ко мне и, став по команде "смирно", спросил:

- Разрешите напасть на Маркур*?

_______________

* Теперь с. Поляна.

- С какой целью?

- Напасть отрядом. Уничтожить полицаев, конфисковать их имущество. Известно, что они водили в лес гитлеровцев. Нам передавали, что оккупантов несколько дней в селе не будет.

- Ну, хорошо, попробуй. Да, пожалуй, я с твоим отрядом пойду, - решил я. - Когда думаешь?

- Значит, разрешаете? Тогда завтра к вечеру.

Калашников ушел.

На следующий день, в сумерках, мы спускались в долину.