В горах Таврии

Я долго говорил с Домниным о начальнике штаба. Веских причин для отстранения его у нас не было.

Обсудив положение в районе, мы решили созвать командиров отрядов, посоветоваться с ними и получить от них более точные сведения о людях, их боеспособности.

Вечером в нашей землянке сосновой шишке негде было упасть. Горело несколько свечек, неизвестно откуда добытых пограничниками. Столбом стоял дым от самокруток. Многие партизаны, разувшись, залезли на лежанки.

Шел оживленный разговор о необходимых мероприятиях. Я слушал и разглядывал лица партизан.

Ак-мечетцы выглядели нормально, следов особой усталости не было. До моего назначения отряд подчинялся четвертому району и был выдвинут в авангард, ближе к Севастополю.

Кроме Калашникова, в нашей землянке присутствовали и другие командиры этого отряда, например, от пограничников лейтенант Зинченко Митрофан Никитович - высокий, светло-русый, лобастый, с волевыми плотными губами. Попал он в отряд во время отступления наших войск, в декабрьских боях лично задушил командира карательного отряда, с десятью бойцами пробился через кольцо противника, привлек на себя силы врага и тем самым облегчил положение всего отряда.

Напротив меня сидел командир Балаклавского отряда Терлецкий, тоже из военных. Высокого роста, худой, подтянутый, чисто выбритый, в полной командирской форме, правда, довольно потрепанной и местами обгоревшей.

Александр Степанович Терлецкий десять лет служил в Крыму. Прибыл туда молодым красноармейцем, стал младшим командиром. Потом учился и, закончив учение, опять вернулся на Черноморское побережье. Хорошо знает Крым, особенно район Байдары - Севастополь. Исходил эти места вдоль и поперек, охраняя прибрежную границу.

Оказывается, он не сразу стал командиром отряда. Был рядовым партизаном, пока боевыми делами не доказал, что может руководить людьми в самых сложных условиях.

Пограничники Черников, Терлецкий, младший сержант Кучеров - сапер пограничной группы - и другие кадровые командиры выделялись своим аккуратным внешним видом.

У всех присутствующих, я это ясно понял, было одно желание действовать. Это чувствовалось в каждом движении. Мы перебрали всех партизан - ходячих и больных..

Я сообщил присутствующим о мероприятиях, намеченных штабом района.

- Севастопольское командование ставит нас в известность о перегруппировке вражеских войск. Мы должны всеми силами этому мешать. Необходимо, во-первых, немедленно послать пять боевых групп на дороги для ударов по врагу. По некоторым данным нашей разведки, немцы не считая в настоящее время партизан боеспособными, ведут себя неосторожно, и этим следовало воспользоваться.

- Для операций харч нужен, где его брать? - спросил кто-то.

- Продукты Ак-Мечетского отряда предназначаются партизанам, идущим на боевые операции. Так решено нами...

- Решено? - забушевал Калашников, перебивая.

- Принимать продукты будет комиссар района, - сказал я.

Калашников отвернулся.

- Добыть продовольствие у врага, - продолжал я, - мы поручим комиссарам отрядов. Уточняю: уничтожение живой силы и техники врага, захват продовольствия, установление связи с Севастополем, - вот наши ближайшие задачи.

- Обращаю серьезное внимание на бдительность, - сказал Домнин. - Кто, куда, когда, в каком составе пойдет на операции, будете узнавать с глазу на глаз. В лагере устанавливается единый пароль, который будет меняться ежедневно. Ни один человек не должен без специального разрешения покидать лес. Всем комиссарам отрядов провести партийные собрания, обсудить вопрос о революционной бдительности.

Разошлись далеко за полночь, оживленные, бодро настроенные. Чувствовалось, что люди стали ближе друг другу.

Когда все разошлись, я вышел из накуренной землянки подышать свежим воздухом. На востоке поднималась заря. В воздухе пахло пожухлой листвой, завядшим чебрецом. Ко мне подошел комиссар.

- Ничего, народ хороший, горячится, волнуется. Таким людям надо верить, командир.

Связной для отправки в Севастополь был подготовлен.

Район перехода мы наметили у Итальянского кладбища. Простились с Маркиным. Партизаны за это время успели его полюбить. Ничего не скажешь, севастопольцы прислали достойного связного. Прощаясь, мы еще раз уточняли координаты для посадки самолета.

- Мы будем ждать. Главное - рация с батареями. Расскажи в городе обо всем, что видел своими глазами. Передай обкому партии - людей мы поднимем и будем бить врага под Севастополем. Прощай, - Домнин обнял связного.

- Прощайте, товарищи. Севастополь всегда будет помнить о вас...

- До побачення. Ни пуха ни пэра, доходьтэ до севастопольского двора, - сказал Кравец.

Маркин и два проводника скрылись в тумане.

Наши первые боевые группы ушли на дороги.

Лагерь опустел.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Враг спешно готовил переброску пехотной дивизии с Севастопольского участка фронта на Керченское направление. Наши разведчики даже установили путь движения этой дивизии: Байдары - Ялта - Симферополь - Феодосия.