В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

Много активных участников событий, известных, признанных ученых усматривают главную причину фактического провала украинского военного строительства в некомпетентности ключевых фигур тогдашнего украинского движения. Так, в частности, считают Д. Дорошенко и П. Христюк. «Нет сомнения, – пишет последний, – что если бы у власти стояли более энергичные, более живые и чувствительные и более способные к творческой революционно-государственной работе политические деятели, можно было бы сделать гораздо больше, чем было сделано в то время. Особенно бросалась в глаза безрезультативность работы таких важных в то время ведомств, как внутренние и войсковые дела. В результате больших воздействий украинской демократии, с целью украинизации войска, Генеральный Секретариат войсковых дел под руководством социал-демократов Петлюры и Порша сумел сделать только одно: превратить это великое дело в трагикомический фарс, с шумными парадами, разноцветными шпиками на казацких шапках и “собственными франтами” без собственного войска. Вместо серьезной, умной, упорной работы по организации украинской подлинно демократической крестьянско-рабочей армии, которая чувствовала бы свое отличие от старой армии и знала бы свое назначение, происходила скорее бутафорская украинизация армии. Поэтому, когда дело дошло до того, чтобы пустить в дело украинскую армию, то ее не было»[445].

Еще с большей категоричностью эта мысль отстаивается в публикациях П. Мирчука[446], который особенно укоряет В. Винниченко и М. Порша (последний во второй половине декабря заменил на посту генерального секретаря войсковых дел С. Петлюру) за то, что по инициативе украинских социал-демократов Центральная рада издала 3 января 1918 г. закон о демобилизации армии и создании вместо регулярных сил «народной милиции».

Вряд ли стоит так односторонне оценивать эти решения, поскольку главной их целью было не разложение, роспуск боеспособных частей (их уже не существовало, считавшиеся же таковыми чрезвычайно быстро деградировали), а попытка с помощью политического маневрирования завоевать симпатии украинских воинов, привлечь их на добровольной основе к вооруженной борьбе.

Есть в историографии и мнения, отрицающие приведенные подходы. Так, О. Брик считает безосновательными утверждения, согласно которым ограниченность сил армии УНР обуславливалась пацифистскими взглядами социалистов (В. Винниченко) или общей мягкостью и нерешительностью большинства членов правительства, опасавшихся проведения принудительной мобилизации. По его мнению, «огромное большинство украинского народа (а это национально бессознательное крестьянство) было против возобновления украинской государственности»[447].

Очевидно, отвергать ни одно из приведенных объяснений-рассуждений не стоит, поскольку в каждом из них есть доля истины, а в сумме они способны дать более или менее полный ответ на поднятый вопрос. Разве что можно отметить в дополнение следующее.

В течение ноября-декабря 1917 г. по многим причинам (ориентация на мирный путь развития революционных процессов, безосновательные расчеты на то, что Центральную раду можно переизбрать «законным» путем на съезде Советов, отсутствие крупных вооруженных сил, оборонительная тактика против вооруженных выступлений гайдамаков, попытки СНК уладить конфликт с Радой через мирные переговоры и т. п.) большевики, революционные силы практически не совершали активных вооруженных акций против украинизированных частей. И это, в конечном счете, объективно своим следствием имело то, что в лице красногвардейцев, революционных солдат рядовые участники военных формирований Центральной рады не видели заклятых врагов, которые осуществляли агрессию против Украины. Если справедливым является суждение социологов о том, что как политические силы, так и массы преимущественно консолидируются не по принципу «за», а по принципу «против», то его яркой исторической иллюстрацией могут быть рассматриваемые события. Как бы то ни было, сам собой напрашивается вывод, что Центральная рада, выбирая линию поведения в конце 1917 – начале 1918 г., несомненно, рассчитывала на широкую поддержку масс, на значительный военный потенциал, который мог быть в ее распоряжении. Однако этот потенциал чрезвычайно быстро растаял, и уже в январе 1918 г. Центральная рада оказалась неспособной к сколько-нибудь серьезному сопротивлению даже очень ограниченным силам советских войск.