В городе Ю (Рассказы и повести)

Часов в семь утра, потеряв все человеческое, мы, отталкивая друг друга, ломились в милостиво открытые двери. Главное было - захватить кресло, "не заметив" или оттолкнув устремившуюся на это же место старушку. Когда наконец все, кто сумел, расселись по сиденьям и попытались погрузиться в сладкую дремоту, из кабинета вышла та же неумолимая женщина и начала, методично обходя ряды, поочередно встряхивать задремавших:

- Просыпайтесь! Спать на вокзале не полагается! Сидите, пожалуйста, прямо!

Я, не отрываясь, смотрел на нее: может, я все же заснул и это ужасный сон? Да нет... уж больно это похоже на нынешнюю реальность! Ну, а где же хотя бы дуновение разума, доброты? Неужели это исчезло навсегда и Всевышний навсегда прекратил свою деятельность? Видимо, так!

Все же, не выдержав, я вскочил (безнадежно, конечно, потеряв свое место!) и пошел куда-то по длинным служебным коридорам... Вот дверь с табличкой "Начальник вокзала". Может, он поймет или хотя бы что-то почувствует?!

- Ну, подумайте сами, вы же интеллигентный человек, - что будет, если оставлять ночевать? Тут же будут жить неделями!

- А выгонять в ночь на холод?!

- Таковы инструкции.

"Зачем все они? По-моему, достаточно лишь одной инструкции - не быть сволочью и идиотом!"

... Это я лишь подумал, глядя в его оловянные глаза, но, конечно же, не сказал!

- А не скажете, как ваша фамилия? - вместо этого проговорил я.

- Она написана на дверях кабинета, - холодно (вопрос был характерен для неинтеллигентного посетителя!) произнес он и склонился над бумагами, в которых, видимо, было сказано, как окончательно довести все дело до ручки.

Я вышел и стал таращиться на дверь - никакой фамилии там не было! Было лишь написано "Начальник вокзала" - и все, больше ни буквы! Кто из нас сумасшедший - я или он?! Или это был способ избавиться от меня? Какое это имеет значение?.. Авдеев? Пучков? Какое это имеет значение?

Я брел по бесконечным служебным коридорам - вон, оказывается, сколько их тут! И вдруг за полуоткрытой казенной дверью я увидел рай, блаженство, мечту: в синеватом дрожащем свете дневных ламп там всюду были сложены матрасы - белые, с ржавыми потеками и синими полосами, они лежали кипами, поднимаясь до потолка, словно специальное ложе для изнеженной принцессы на горошине. Войти бы, взобраться на них, смежить веки и погрузиться в теплое блаженство... Нет?.. Ну, разумеется - нет! Плотная женщина в синем халате увидела голодный мой взгляд и не поленилась пройти через всю комнату и хлопнуть дверью перед моим носом!

Все, понял я. Это конец! Эти люди победили Его и не просто указали на недопустимость, но и тщательно выкурили из мельчайших щелей всякий дух разума и добра!

Я снова брел мимо двери начальника. Безумная идея - зайти?.. Вдруг... опять он окажется однофамильцем?! Ну и что? Да и снова надеяться на это уже наглость, о таком и мечтать-то некрасиво!

Я вышел в зал... Мое место, как, впрочем, и все остальные, было занято. Единственное, к чему можно было как-то прислониться, это слегка отъехавший на подвижной консоли шершавый пожарный шланг, свернутый спиралью... Я направился к этой консоли, хотя, наверное, и это святыня, к которой простым смертным приближаться нельзя? Я все же приблизился - хотя бы мысленно подержаться...

Рядом с консолью на стене была присобачена маленькая табличка с ржаво-красной схемой пользования шлангом в случае чего, а под ней была надпись: "Ответственный за пожарную безопасность - начальник вокзала Каюкин Х. Ф.".

Вот, собственно, и все. Но и этого было достаточно. Я почуял, что Всевышний, который не в силах уже ничего сделать против грубой, бессмысленной силы, захватившей мир, тихо стоит рядом со мной и усмехается.

... Я вдруг ясно представил себе свой последний час. Не дай Бог знать этот год и месяц - нет ничего страшней этого знания... Но - час? Думаю, что в нынешней нашей жизни и он не принесет нам ничего необычного!

... Я выныриваю из океана боли - хоть за что-то, как за ветку над пропастью, зацепиться!.. Вот - за дребезжание тележки со шприцами, которую пожилая неуклюжая сестра ввозит в палату. Я слежу за ее долгими, но бесполезными приготовлениями и вдруг с надеждой - наверное, с последней надеждой! - выговариваю:

- Скажите... а как ваша фамилия? Она с недоумением смотрит на меня: и этот - еще жаловаться?

- Пантелеюшкина... А что? - произносит она. И я улыбаюсь.

ВАНЬКА-ВСТАНЬКА

Ноу-хау

Лучшее время вахты - с ночи на рассвет, потому как в эти часы, чтобы не заснуть, разрешается ловить рыбу. Свесив с борта голову, я смотрю, как на прозрачной глубине тычется в наживку бычок, развевая бурые перья, абсолютно знакомый, словно приплывший сюда за нами.

Заглядевшись на него, я даже на минуту забываю, что яхта наша стоит на рейде Канн. Вот город, о котором мечтают, наверное, все - в эти часы еще тихий, пустой. Ряды яхт вдоль набережной, знаменитые белые отели, зеленые пальмы.

Я счастливо вздыхаю. И вспоминаю, как это плавание началось.