В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

Письмо очень точно передает атмосферу страха и неуверенности, порожденную нахлынувшими событиями — смертью вождя и боль­шой амнистией.

Едва ли не все истории, о которых оно рассказывает, это страшные городские сказки. Не распинали злые хулиганы нагую деву на кре­сте, не проигрывали в карты 300 юниц, не палили из озорства посе­лок Шпальный. Не мчались по воскресным улицам кареты «Скорой помощи», увозя изрезанных, изрубленных людей. Постового, правда, разоружили, ну так это случалось и раньше.

Самое главное, не злодействовали на улицах города амнистирован­ные преступники. Их 4 апреля в областном центре просто не было. Ам­нистия 27 марта 1953 г. была актом политическим, а поэтому неожи­данным и технически не подготовленным. Из лагерей предписывалось немедленно освободить тысячи людей, выдать им документы, деньги, проездные билеты по месту жительства и, в конце концов, трудоустро­ить. Самое легкое — это было прочесть на утреннем разводе указ об амнистии, подписанный все тем же Климом Ворошиловым, выкрик­нуть здравицу родному Правительству, а дальше решать навалившиеся неожиданно проблемы. Нужно было создать комиссию, пересмотреть, а затем рассортировать всю лагерную картотеку по статьям и срокам, отобрать отпускников, найти где-то деньги, одежду, раньше времени за­крыть наряды за март, договориться с железной дорогой, в общем, для лагерной администрации дел было невпроворот. По приказам на всю подготовку отводилось десять дней. В реальности, процедура освобо­ждения затягивалась до четырех — десяти недель: Амнистированных отпускали на волю без гроша в кармане, зачастую без сапог, в рваных телогрейках последнего срока. Сносную одежду отбирали.

«Действительно, первый день освобождения [15 апреля 1953 г. — О. Л.] был не совсем организован, — сообщал в Молотовский обком начальник областного управления лагерей и колоний, — освобождаю­щимся не была выдана зарплата за март месяц, ввиду не закрытия наря­дов хозорганом. Но последним разъяснено, что [так в тексте — О. Л] они по приезду к месту жительства сообщили свой адрес, и причитаю­щаяся им зарплата за март месяц будет выслана почтой. Отсутствовал автотранспорт для перевозки на вокзал.

269

В последующие дни недоработки первого дня были устранены, и всех освобождающихся обеспечивали билетами к избранному ими, согласно опроса [так в тексте — О. Л], места жительства, деньгами взамен продуктов питания на путь следования и зарплатой»¹.

В первые дни апреля жители г. Молотова «...выпущенных хули­ганов до 18-летнего возраста» видеть не могли. И потому рассказ о совершенных ими грабежах и убийствах, это не свидетельство оче­видца, а, скорее, предвосхищение будущего.

Сотни людей, одетых в арестантские телогрейки и бушлаты, будут на станциях в Соликамске, в Чусовом, в Красновишерске, в Губахе ждать поездов, брать на крик железнодорожное начальство, бродить по улицам, пить, задираться с местными жителями, приставать к женщинам, тащить, что плохо лежит, раздевать прохожих, случалось, и браться за ножи. Власти спохватились только в самом конце мая, предписав постановлением Совета Министров СССР «...прекратить торговлю спиртными напитками на вокзалах и привокзальных пло­щадях во время стояния эшелонов с амнистированными»².

Не знаю, как этот запрет соблюдался, но в мае торговля водкой на станциях и пристанях шла бойко.

«Преступность в г. Соликамске с 4 мая 1953 г. резко возросла в свя­зи с освобождением по указу от 27.Ш.53 г. амнистированных, — со­общал по начальству городской прокурор. — Подрезано ножами и другими предметами в г. Соликамске и р-не всего 8 человек, из них 2 человека умерли — один вольный из Соликамского района Бело­русов — солдатами воинской части. Второй ТЕЛЯКОВ [так в тек­сте — О. Л] амнистированный, изрезан неизвестно кем в г. Соли­камске. Подрезан работник Соликамской тюрьмы № 2 г. Соликамска Шорин Николай Васильевич тоже неизвестно кем. <...> В г. Соли­камск с Ныроба пригнали 3 баржи и пароход, но и не смогли обеспе­чить своевременной их отправки. 750—800 человек находилось осво­божденных 4—5—6 мая в г. Соликамске. Освободившиеся с разных ОЛПов, между ними началась ссора и поножовщина. <...> Освобож­денные продолжают ежедневно прибывать и бродят по г. Соликамску группами в 3-5 человек.

Гражданам г. Соликамска надлежащего покоя нет, и нам нормаль­но работать не дают, приходят и требуют их отправки.

Показывают набранные ножи и другие боеприпасы: заточенные скобы, гвозди, финки — вот в такой обстановке мы работаем в на­

¹ Дикой - Семеновой 3. П. 30.04.1953//ГОПАПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 179. Л. 189.

² Приказ генерального прокурора СССР. 8.06.1953//ГАПО. Ф.р1366. Оп. 1.Д. 240. Л. 95.

103

стоящее время, и это нам обещают еще на продолжительное время. Просим оказать нам соответствующую практическую помощь»¹.