В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

До 3 декабря 1952 г. вооруженного ограбления совершено не было, следовательно, пистолет «маузер» не применялся ни в одном ограб­лении.

Не было проведено очной ставки подсудимого Фролова, не при­знавшего себя виновным, с другими обвиняемыми, которые его ули­чают в преступлении.

При объективном исследовании такая очная ставка была необхо­дима.

¹ Ф.Беляев (Минюст РСФСР) - Прассу Ф. М. 29.05.1953//ГОПА-ПО. Ф. 105. Оп. 20. Д. 157. Л. 105-106.

103

У отца Осипова в столе изъяты старые замки, накладки и ключи, которые приложены к делу, тогда как они не имеют к преступлению Осипова Юрия никакого отношения.

Стартовый пистолет изъят у свидетеля Лыхина, которому продал Попов в декабре месяце 1952 года.

Самодельный пистолет, не пригодный к стрельбе, взят у Ганчук из квартиры.

Финский нож — из квартиры Максимова.

<...> Судом установлено, что «финский нож», изъятый у Макси­мова из квартиры, размером всего не более 10 см вместе с ручкой. Им отец Максимова пользовался для заточки карандашей. Между тем, по фотоснимку, этот ножичек имеет вид, действительно, финского ножа как холодного оружия.

Все ограбления ребята производили в разное время <...> не воору­женными, за исключением 3 декабря и 8 декабря 52 г.

Попов, Санников, Кузнецов, Карманов, Ганчук, действительно, нападали на трех граждан, угрожая им ножом и кобуром (!) от пис­толета.

При тщательном рассмотрении дела в суде установлен только один случай нанесения гр-ну Постаногову царапины головы. Других случаев нанесения телесных повреждений потерпевшим не было. Судом уста­новлены 2 случая как бы озорных действий со стороны Осипова и По­пова 2 января 53 г., остановив ночью двух женщин, обыскав их — од­ну поцеловали в щеку, другой — руку, отпустили. В предварительном следствии говорится, что "символом" их бандитской группы были бе­лые шарфы. Тогда как в суде установлено, что имеющиеся белые шар­фики у 3-х человек никакими признаками банды не являются.

Областной суд считает, что ребята могут исправиться вне тюрем­ного заключения, в обычной обстановке. Об этом свидетельствует их личное признание своей вины, чем они помогли раскрыть свои пре­ступления»¹.

Судья обвиняет органы прокуратуры в недобросовестном прове­дении предварительного следствия и, как сказали бы сейчас, в неоп­равданном обвинительном уклоне. Разбойные нападения кажутся ей озорными шалостями не в меру разошедшихся подростков: никого же не убили. Колотили тоже не сильно, так — пугали. Нож корот­кий, пистолет самодельный, «маузер», у мамы хранимый, а та жен­щина вполне приличная, у нее и сейф есть. В общем, не разбойники,

293

а милые озорники в белых шарфиках, таких и хочется добавить слово «чулочках». Какой же это признак банды, просто деталь одежды.

Казалось бы, удрученные ростом преступности руководители об­ласти немедленно накажут впавшего в гуманизм судебного работни­ка. Нет, все происходит иначе. Сперва председатель областного суда Хлопина не соглашается с Верховным судом РСФСР и представляет дело в Верховный суд СССР. Безрезультатно. Решением от 11 июня 1953 г. он оставляет в силе определение Верховного Суда РСФСР в отношении 8 лиц. Дело вновь поступает в областной суд 31 августа 1953 г. и не рассматривается им. Процитируем очередной документ: «Задержка с рассмотрением этого дела объясняется тем, что секре­тарь обкома тов. Прасс Ф. М. просил тов. Хрущева Н. С. о неприве­дении в исполнение определения Верховного суда РСФСР от 11 мая, т. к. все обвиняемые молоды, в данное время занимаются обществен­но-полезным трудом, исправляются на производстве, имеют хорошие показатели по работе и нецелесообразно лишать их теперь свободы. Этим объясняет тов. Хлопина и то обстоятельство, что до сих пор не выполнено требование министерства юстиции РСФСР и не приняты меры в отношении члена суда тов. Пиликиной, под председательст­вом которой рассматривалось это дело»¹.

Скажу сразу, мне так и не удалось узнать, чем кончилось дело: отправились ли сын судьи вместе с сыном начальника цеха на нары, туда, где бы их встретили дети рабочих и колхозников, или отдела­лись легким испугом; какова была их дальнейшая судьба.

Здесь интересно иное — двойная шкала правосудия, применяе­мая для выходцев из разных социальных слоев. Для номенклатурных детей — пусть и не самого высокого ранга — одна; для выходцев из низов — совсем другая. Есть еще один аспект — разрыв между офи­циальной риторикой, призывами выжечь дотла преступность, покон­чить с бандитизмом и эластичной практикой, варьирующей меры наказания в зависимости от сложного переплетения сил внутри все того же номенклатурного слоя. Сейчас не узнать, кто именно воздей­ствовал на секретаря обкома, побуждая его послать письмо непосред­ственно Хрущеву: директор завода, где работали родители городских разбойников, или командир воинской части, или кто-то еще. Ясен ре­зультат — отступление от политики борьбы с преступностью в угоду частным интересам.

103

СОДЕРЖАНИЕ

Предисловие ...................................................