В городе жестоких людей

— Да, в эту пятницу. С курсовым всё в порядке. Помнится, кто-то советовал отказаться от партнерства с братом. Ты не знаешь, кто это был?

Антон рассмеялся, применив в свою защиту то оправдание, что Дениса тогда не было в городе, и он был уверен, что брат забьет на проект, как делал до этого много раз.

Ксюша хотела сказать, что Денис не только не забил, а и сам сделал всю работу, но сдержалась. Раз Антон не спешил рассказывать о ней, то и она не собиралась внедряться в подробности.

— … у Дена в четверг день рождения, — продолжал Антон беззаботно. — Пойдешь со мной? Будет весело.

У Ксюши нижняя челюсть отвисла до колен. Какого, спрашивается?

— Меня не приглашали, чтобы туда идти, — произнесла сухо, вспомнив о своем «милом» общении с Денисом.

— Ксюш, давай не будем? Я тебя приглашаю. Ты будешь со мной. Understand?

— В качестве кого?

Антон ненадолго притих.

— Хочешь, придешь в качестве моей девушки, но ты ведь откажешься?

— Откажусь, — вздохнула, проследив за появившимся на горизонте водителем автобуса.

— Тогда в качестве друга. Ксюш, там будет столько народу, что на тебя никто не обратит внимания. Поздравим, выпьем пару коктейлей, потанцуем, и к двенадцати будешь дома…

Водитель остановился возле контролера, перебросился с ним парой фраз и направился к автобусу.

— …что скажешь? — не унимался Антон. — Разве я прошу что-то непосильное?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хорошо, — согласилась, подхватив сумку. — Всё, я сейчас не могу говорить, — и, отключившись, поспешила к водительской двери.

Мужчина скользнул по ней взглядом и сразу всё понял: незаметно кивнул в сторону въезда на привокзальную территорию, намекая, чтобы поджидала именно там.

Ксюша сорвалась с места, боясь не успеть, и со всех ног побежала в указанном направлении. В итоге, спустя пять минут, она ехала в долгожданном автобусе. Пускай и стоя, пускай, заплатив больше положенного, но всё же ехала.

***

Выпав, в прямом смысле слова из маршрутки, ухватилась за сумку и, прогнувшись под её тяжестью, нырнула во дворы. Идти пришлось прилично. Перед глазами маячила ванна, наполненная горячей водой и ароматной, подаренной Кучер морской солью. Полный релакс. Поскорее бы опуститься в неё, балдея под любимые песни.

Тонкие ручки настолько врезались в ладони, что на их поверхности образовались тонкие бороздки. Пришлось остановиться, разминая руки и перевести дыхание. По-нормальному, могли бы и встретить. Но эта мысль показалась настолько нелепой, что рассмеялась вслух, вытерев вспотевший лоб.

— Тебе помочь? — рядом остановилась чёрноволосая женщина, сочувствующе окинув взглядом габариты сумки.

Ксюша узнала в ней соседку из соседнего подъезда. Тётка как-то говорила, что она занимается самой древней профессией в мире, и при этом многозначно стреляя глазами в сторону племянницы. А ей было всё равно, кто и как зарабатывает себе на жизнь, лишь бы её не трогали.

Малена, как Ксюша прозвала её про себя, сейчас доброжелательно улыбалась, окутывая сладковато-приторным ароматом духов, и терпеливо ожидала от неё ответа.

— Спасибо, я сама. Она не тяжёлая, — улыбнулась, поднимая сумку.

— Ага, сама. Знаю я таких, как ты, студенток приезжих, таскающих на своем горбу харчи из деревни для нерадивых хозяек квартир. И сама такой была. Рвала спину, рвала, а никто и спасибо толком не сказал. Давай, помогу донести. Ты ведь с десятого дома? Видела на днях, как ты сидела на лавочке с парнем. У него ещё красная тачка с откидным верхом. Бентли кажется.

Ксюша кивнула головой в подтверждение сказанных слов и незнакомка приветливо улыбнулась:

— Я Соня, с первого подъезда, переехала месяц назад.

— Приятно познакомится. Оксана. Уже с месяц живу у тёти на квартире.

Соня без лишних слов выхватила у неё одну шлейку, и решительно зажав в руке, замаршировала в нужном направлении.

— Нихрена себе, не тяжёлая?!! — вскрикнула, ощутив вес сумки. — Ты чё? Надорвешься ведь. Неужели никто не может встретить?

Ксюша промолчала. От того, что она пожалуется на родственниц, легче не станет.

Соня уверенно шла по увенчанной деревьями аллейке, не смотря на высоченные шпильки, и рассказывала, как на днях была на собрании жильцов дома. Над головой светило солнышко. Вокруг, куда не посмотри, простирались изумрудно-желтые кроны лип, под ногами хрустели пропущенные дворниками каштаны, а в виноградных лозах разноцветно переливалась паутина. Словно и не стояла четыре часа в автобусе, хорошо стало на душе. Светло.

— …меня ещё тогда насторожила твоя тётка, — говорила Соня, не замечая, что Ксюша витает в облаках. — Хоть бы совесть имела. Ты, значит, ей такие баулы таскаешь, а она, бессовестная, рассказывает на весь двор… Терпеть таких не могу.

— Прости, ты это о чем? — притормозила у самого подъезда. — Кто и что рассказывает?

Соня и себе остановилась, запыхавшись от быстрой ходьбы.