В гости к ведьме (СИ)

Крымова, очевидно, испытывала нечто подобное, потому что впервые за долгое время мы не ругались, не ссорились, а молча жались друг другу, готовые в любую секунду, при любом подозрительном шорохе поставить спаренный щит. Общее неприятное впечатление усиливали темные каменные стены резиденции французского Верховного и монолитные, непробиваемые лица прислуги, которые шли по бокам, как конвоиры, и несли чемоданы.

Спустя десять минут, которые тянулись как вечность, в комнату заглянул Дима, сказав, что все пучком, клятва получена, и остальные ждут внизу. Мы с облегчением спустились к своим и уже отсюда вызывали такси до входа в катакомбы.

***

Разговорчивый дядька в нашей машине на сносном английском рассказывал о тех самых Парижских катакомбах, заменяя собой штатного экскурсовода. Надо отметить – у него неплохо получалось. Он рассказал нам, как туда попасть, сколько они по протяженности, где выходят на поверхность, весьма путаную историю их образования, и в конце вздохнул, что именно в понедельник они закрыты для туристов, так называемый санитарный день.

Мы переглянулись, взглядами решив, что ориентироваться будем на местности, и все равно попросили таксиста высадить нас максимально близко к входу.

Рядом со знаменитым львом была станция метро Денфер-Рошро, а чуть дальше небольшой павильон – настоящий проход на подземное кладбище. Мы заплатили водителю, убедились, что он точно уехал, подождали своих и лишь только после этого всей толпой пустились в ближайший уличный закуток, скрывающий нас от любопытных глаз улицы.

Дима тронул меня за локоть.

- Сущие?

Я замерла на какое-то мгновение, а потом отрицательно покачала головой. Я не могла ручаться, что их нет во Франции, но в данный момент рядом с нами было чисто. Относительно, учитывая все прелести помоек.

Заклинание невидимости, выполненное с дополнительными четырьмя векторами (по числу попаданцев), далось нашему универсалу, водимому и замыкающему, у кого черпают энергию, непросто. Парень заметно побледнел, разом осушив свой резерв наполовину, но даже с шага не сбился, лишь крепче вцепился в идущего между ним и мной Динара. Остальные далларийцы также были распределены по цепочке между нами, чтобы тем самым не прерывалось магическое плетение и обычные люди оставались скрыты.

На входе, даже в такое время, дежурил охранник, а за небольшой стойкой сидела кассирша. Здоровенный детина сейчас, как назло, стоял четко в проходе и, соответственно, не давал нам пройти. Дима затормозил, думая, как поступить, а я наткнулась глазами на картину, висящую рядом с женщиной. Простейший посыл пустой силы, и пейзаж в тяжелой раме полетел на пол.

Полноватая кассирша взвизгнула, охранник отвлекся, а после и вовсе был запряжен неимоверно энергичной француженкой, которая с удивлением крутила в руке сломанный пополам гвоздь и заставляла огромного мужчину лазать туда-сюда по стремянке, дабы вернуть шедевр на место.

А мы в это время тихонько прошмыгнули вниз.

Сказать, что это было отвратное зрелище – ничего не сказать. Это было даже хуже, чем в Костнице. Горы, стены, целые коридоры из черепов, костей и позвонков…

Нет, в начале было еще ничего, вполне себе терпимо, но когда я увидела закрытое кафе в окружении пирамид из черепов… Даже Грахсовен перестал подшучивать надо мной, всерьез озаботившись моей резко позеленевшей физиономией и покрепче стиснув руку. С другой стороны в меня вцепился Рав.

- Как можно есть… тут? – очевидно, испытывая похожие с моими порывы, прохрипел с конца младший Макаров.

Ему никто не ответил – все боялись лишний раз открыть рот, как бы завтрак не полез посмотреть, отчего мы тут носы воротим.

Разнообразные узоры, столпы и широченные колонны, похожие на бочки, все это было из костей: ребра, большие берцовые и – как особое украшение – черепа. Идеально чистые, белые, желтоватые или покрытые плесенью, я старалась не смотреть в их пустые глазницы, но все равно не могла не замечать, что чем дальше мы продвигаемся, тем сильнее гудит голова.

- Маги… Молодые совсем…

- Что забыли?..

- Не некроманты…

- Та, русая, в самом начале…

- Чувствует… Слышит мертвых…

- Она не сможет помочь…

- Да, мы же ведь теперь – местная досто… прима… приме… чальность…

- Достопримечательность, - на автомате поправила я, и на какое-то мгновение и в мире живых, и в мире мертвых наступила гробовая тишина.

- Она слышит! Слышит!..

- Вдруг поможет?!..

- Давайте попробуем…

- Это глупость! Она не сможет…

- Но вдруг?..

- Нам уже нечего терять…

- Опять мертвых слушаешь? – Я не сразу осознала, что это Динар ко мне обратился, так как его шепот практически слился с гулом голосов парижан, что похоронены здесь.

- Видимо, дед наследил в твоем даре куда как сильнее, чем ты думала, - хмыкнул Дима, после своего испытания уже спокойнее относящийся к мертвецам.

- Им плохо здесь, они хотят свободы, - очень тихо ответила я, и духи практически разорвались радостным гулом, который, к сожалению, слышала только я.