Письмо восемнадцатое
Уже три дня, как я отослал тебе роковое письмо, Альф.
А я все еще в городе — нет сил вернуться и взглянуть на Риту.
Если б ты был возле, мне было бы легче… Знаешь ли, у меня есть лесной дом, он далеко от деревни и хоть лежит у подножия замка, но попасть в него можно, только сделав порядочный крюк.
Не кажется ли тебе, что это хорошее место для такого ученого, как ты?
Никто мешать не будет. Я строго запрещу слугам ходить в лесном доме, а для тебя там будет смирная хорошая верховая лошадь.
Что ты на это скажешь?
Ты можешь целыми днями рыться в своих книгах; я даже сам не буду к тебе ходить, а только писать. Но сознание, что ты близко, для меня уже утешение и большая поддержка… Альф, Альф, сжалься надо мной. Кроме тебя, у меня нет никого.
Приезжай.Письмо девятнадцатое
Весть, сообщенная мне доктором, так страшна и так меня выбила из колеи, что я даже забыл, зачем сюда приехал.
Сейчас я опять был у него и вот теперь-то я знаю, что значит ужас, невыносимый ужас. Все прежнее — пустяки в сравнении с этим! Но слушай.
Сегодня, придя к старику, я сказал ему первоначальную причину моего приезда сюда, что невеста моя, Рита, не то что хворает, а бледнеет и скучает.
Он вскочил как ужаленный.
— Твоя невеста хворает, она слабеет, бледнеет; есть у нее рана на шее? — воскричал он.
Ноги у меня подкосились… Я не мог выговорить ни слова…
— Отвечай, есть рана? Как же ты мне сказал, что не нашел гробов отца и матери, ты солгал мне, ты выпустил «его»! — кричал старик, бешено тряся меня за плечи. Откуда у него сила взялась.
Тут я очнулся.
— Доктор, погодите, с моего приезда никто не только не умер в замке, но и не хворал, — наконец мог я выговорить.
— А в деревне?
— И там не было покойников. Повторяю, клянусь, я не видел нового склепа, — сказал я серьезно и веско. Доктор несколько успокоился и пробормотал:
— Слава Богу, я ошибся. Быть может, правда, что здешний горный воздух не годится для здоровья такой южанки, как твоя Рита. Поезжай. Через день я приеду в замок как друг твоего отца. И ты только устрой, чтобы я мог видеть шею твоей невесты.
— Это нетрудно, доктор; Рита любит и всегда носит открытые платья. Она знает отлично, что шея ее прелестна.
И вот, только придя домой, я вспомнил эпизод с розовой сердоликовой булавкой…
А что, если… Господи, спаси и помилуй! Альф, а если… боюсь выговорить… если все правда… если Рита… Альф, ради всего святого приезжай.
Спешу домой, что-то там? Ах я дурень, сидел здесь, а что там, что…
Жду тебя.