В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

Когда случилась эта трагедия, Кассандра была в Годмершэме. Джейн, написавшая ей из Саутгемптона, поделилась своими чувствами, но не смогла сдержать любопытства. "Полагаю, ты видела тело, — писала она, — какое оно производит впечатление?" Джейн представляла происходящее в Годмершэм-парке как сцену из романа: "печальный полумрак… попытки поддерживать разговор… частое обращение к скорбным обязанностям… и бедный Эдвард, неутешный в своем горе, бродит по комнатам… и, вероятно, часто заходит наверх, чтобы взглянуть на то, что осталось от его Элизабет". Почти так же сильно страдала Сэкри, няня, которая с грустью размышляла о Элизабет, "какой она была, как радовалась, воспитывая детей". "Сколько слез я пролила", — писала Сэкри.

После такой катастрофы Кассандра просто не могла уехать из Годмершэма. Она была нужна как замена матери и как энергичная женщина, которая способна вести домашнее хозяйство. Через шесть месяцев после смерти Элизабет Фанни писала, что тетя Кассандра "была с нами с того дня, когда родился бедный маленький Джон", и "это было для нас величайшим утешением в печальные времена".

Тетки и дядья осиротевших детей из Годмершэма настаивали, что заберут их к себе и будут заботиться о них, пока Эдвард не оправится от потери жены. Двое его сыновей были в школе в Винчестере, когда она умерла, и их сразу отправили в Стивентон. "Я разочарована, — признавалась Джейн. — Мне бы хотелось, чтобы они в такое время были со мной". Но вскоре семья решила, что мальчики должны приехать к бабушке в Саутгемптон.

Тетя Джейн изо всех сил старалась опекать оставшихся без матери детей. "Нам не нужно веселье", — писала она. Они играли в бильбоке, "в бирюльки, делали бумажные кораблики, решали загадки и шарады, играли в карты", а также выходили на улицу, чтобы наблюдать за "приливом и отливом на реке". Джейн заботилась, чтобы у мальчиков была такая траурная одежда, которую они хотели: "Я обнаружила, что черные панталоны они считают обязательными; разумеется, никто не причинял им неудобств требованием того, что считается обычным для таких случаев".

Джейн рисует душераздирающую картину — мальчики четырнадцати и тринадцати лет пытаются осознать свою утрату. Вот Джордж "очень счастлив" на пристани, "бегает из конца в конец", радуясь предстоящей прогулке на лодке, или внимательно читает книгу, "свернувшись в одном из наших больших кресел". А Эдвард, "ловко делает бумажные кораблики и придумывает им названия, а затем расстреливает каштанами, специально привезенными из Стивентона". Но через минуту они "горько плачут"; Джордж громко всхлипывает над письмом отца, а у Эдварда вызывает слезы проповедь в церкви, тема которой оказывается такой актуальной — "обо всех, кто пребывает в опасности".

Еще одним печальным событием в Саутгемптоне стало окончательное крушение надежд, зародившихся во время посещения аббатства Стоунли. В 1807 году по-прежнему не было никаких признаков того, что Остины получат наследство или подарок от поместья достопочтенной Мэри Ли, несмотря на то что в конечном итоге наследники пришли к соглашению. "Да, дело Стоунли закрыто", — писала Джейн. Но сделка совершилась втайне. Джеймс Ли-Перро удовлетворился 24 000 фунтов плюс 2000 фунтов в год в обмен на отказ от прав на аббатство Стоунли; ежегодная рента будет выплачиваться его жене, если она (что весьма вероятно) переживет его. После смерти миссис Ли-Перро все деньги перейдут к Джеймсу, брату Джейн. Каждый из братьев и сестер Джеймса, за исключением Джорджа, получит наследство в размере тысячи фунтов.

Такая сумма — 1000 фунтов (а еще лучше — 1500), полученная немедленно, могла бы обеспечить Джейн на всю жизнь. Пяти героиням своих романов, за исключением богатой Эммы Вудхаус, Джейн давала около тысячи пятисот фунтов. Даже Фанни Прайс, самая бедная из них, "обеспечена, как пристало женщине ее сословия". У Кассандры уже был собственный ежегодный доход в размере 35 фунтов — из той 1000 фунтов, которые она получила в наследство от Тома Фаула. Если они с Джейн получат еще по 35 фунтов в год, то их общий доход превысит 100 фунтов, что вполне достаточно для скромной, но достойной и независимой жизни. Но миссис Ли пребывала в полном здравии, так что для Джейн и ее братьев и сестер перспектива получения 1000 фунтов отодвигалась в далекое будущее. Женщины из семьи Остин больше всего хотели получить деньги прямо сейчас. Но приличия не позволяли им спросить, а логика — надеяться.