В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

Бат представал глазам путешественников как "особенно величественное зрелище". Его окружали "могучие холмы". Правильные ряды каменных домов "с их бледною желтизною создают необычный и весьма любопытный эффект" (сообщают нам путеводители). И в самом деле, "этот город выглядит так, словно его единовременно отлили из одной формы: он так нов, так свеж, так упорядочен". Он являл собой замечательную картину — для тех, кто пребывал в приподнятом настроении. А вот на тех, кто находился в подавленном состоянии, все эти гладкие камни могли производить самое гнетущее впечатление. Джейн пишет о том, как после дождя мостовые Бата "вновь делаются чрезвычайно белыми", и заставляет свою героиню Энн Эллиот жаловаться на "слепящий белый Бат".

"Новый путеводитель по Бату" извещает нас, что в 1799 году "никакое иное место Англии… не может похвастаться столь же блестящим и любезным обществом, как Бат. Молодые, старые, мрачные, веселые, недужные, здоровые собираются в этот город всеобщего увеселения". Программа каждого дня была для посещающих этот город аристократов вполне предсказуема: утренние свидания в Бювете (зале, где принимались целебные воды), затем — прогулка. Можно было пройтись "от Бювета до Променада" или же "побродить по берегу Эйвона, либо в увеселительных садах Сидни-гарденз, либо по приятно ровной тропе, ведущей, к деревушке Вестон, либо посетить лавочки, библиотеки, выставки, etc.". Центром фешенебельной жизни считалась Милсом-стрит — улица "весьма притягательная для местного бомонда: здесь вы в течение одного утра пятьдесят раз киваете знакомым и спрашиваете, как они поживают".

Дамы, посещающие этот курорт, совершали поездки за город в то или иное красивое местечко, в идеале — сев в изящную коляску к какому-нибудь молодому спутнику мужского пола. Джейн во время своего визита не упустила эту возможность. "Я только что возвратилась из поездки на свежий воздух, происходившей при помощи очаровательного фаэтона, запряженного четвернею, — пишет она Кассандре. — Мы добрались до вершины Кингсдауна [название холма] и очень недурно прокатились". А дальше? "После обеда театр делается особенно притягательным, а можно нырнуть в Залы [собраний], где танцы и карточный столик зачастую служат таким удачным дополнением… к досугу модного гостя Бата, что они заполняют решительно все его остальное время".

Театр, к которому Джейн питала сильнейшую страсть, наверняка приносил ей едва ли не самую большую радость по вечерам. Батский театр стал первым таким заведением за пределами Лондона, получившим официальное королевское разрешение на представления, и во время визита Джейн его репутация была весьма высокой. Историки театра отмечают, что ее первые три романа отлично укладываются в тогдашние законы драмы. "Чувство и чувствительность" — то, что называлось тогда "сентиментальной комедией", где есть патетические моменты и где в финале торжествуют общепринятые моральные нормы. Блистательный, искрометный роман "Гордость и предубеждение", полный юмора, больше походит на "чистую комедию", а "Сьюзен" (таково первоначальное название "Нортенгерского аббатства") — "бурлеск", развернутая сатирическая история, где мир перевернут вверх тормашками.

В другие вечера общество отправлялось веселиться на балы в Нижние или Верхние залы собраний. Эту сцену нам легко вообразить по бесчисленным художественным фильмам на исторические темы. Колоннаду близ залов заполняли портшезы, высаживавшие здесь пассажиров. Поскольку Бат располагается в холмистой местности, использовать экипажи здесь было не очень-то практично, и в хороший сезон "более сотни" носильщиков портшезов находили себе работу. Внутри залов посетители оставляли свои плащи в гардеробе и выбирали, куда направиться — в чайную, в ломберную (где шла игра в карты) или в бальный зал.

Элизабет Каннинг, послужившая прототипом Кэтрин Морланд, посетила Бат в 1792 году и писала домой своей матушке, стремясь рассказать ей об этом модном курорте. "Я носила батист, что очень восхищало многих", — отмечает Элизабет. Далее она пишет:

Наконец, в восьмом часу, мы отплыли и вскоре обрели надежную гавань в Верхних залах. К тому времени меня обуревало нетерпение — мне хотелось поскорей очутиться в Бальном зале… Когда мы вошли, ожидания мои были вполне вознаграждены, ибо никогда прежде не видала я столь блистательного собрания. Здесь отыскалось восхитительно много желающих потанцевать, хотя менуэты еще не начались. Мы лишь с известным трудом нашли себе сидячие места. Меня очень позабавили дурные танцоры, совсем не знающие менуэта.