В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

Все, что не желал оставлять у себя Джеймс, распродавалось — в том числе новая мебель, кровати сестер и даже верные друзья Джейн — книги. Из размещенного в "Рединг Меркьюри" объявления об аукционе явствует, что Джейн пришлось расстаться не только со своим пианино, но и с обширной коллекцией нот "самых славных композиторов". На второй распродаже (она проходила 18 сентября) семья избавилась от домашнего скота, сельскохозяйственной утвари и прочего в том же роде: Остины выставили "пять крепких тягловых лошадей, трех свиноматок, 22 хряка", а также три телеги, четыре плуга, восемь борон, лопаты, вилы и две навозные тележки с 4-дюймовыми колесами.

Самую большую обиду Джейн затаила на Мэри, жену Джеймса. Когда-то они были близкими подругами, но с тех пор, как Мэри вышла замуж, Джейн ее невзлюбила. Наша героиня была уверена, что именно Мэри подбила ее родителей бросить пасторат, видя в том собственную выгоду. Когда Мэри с Джеймсом отмечали годовщину своей свадьбы, Джейн демонстративно отсутствовала: "Меня позвали, но я отказалась принять приглашение".

Расставание с пасторатом, тем более в столь драматических обстоятельствах, означало конец очередной главы в жизни Джейн. Но такова была участь всех незамужних девушек той эпохи. Мэри тоже забрали из дома в Дине, где она провела детство, и она понимала, что позже ей придется покинуть и пасторат в Стивентоне, чтобы уступить место следующему поколению.

Впоследствии Каролина, дочь Джеймса и Мэри, будет вынуждена, как и Джейн, покинуть стивентонский дом, где она родилась, и переселиться в Бат. Это станет для нее жестоким ударом. Уже в глубокой старости Каролина сядет за мемуары, но не продвинется дальше описания жизни в Стивентоне. "Когда я впервые решилась оживить воспоминания о прошедшей жизни, — пишет она, — я намеревалась следовать за ними во все другие дома", но обнаружила, что это невозможно. Стивентон стал для нее и началом, и концом.

Кое-что позволяет предположить, что даже мать Джейн не хотела покидать Стивентон. Много лет спустя, в 1812 году, когда умер ее супруг и многое успело измениться, миссис Остин ненадолго вернулась в стивентонский пасторат. Она провела там две недели, а затем возвратилась в свой тогдашний дом, где и окончила свои дни. Как отмечал один из ее современников, миссис Остин чувствовала себя слишком старой для поездок за границу и желала в последний раз "попрощаться с тем местом, где она провела почти всю свою замужнюю жизнь".

Итак, семье пришлось переезжать. Когда дамы Остин перестали тосковать по родному Стивентону? Похоже, что никогда.

Действие второе Пришелица в чужой земле [48]

Милсон-стрит, Бат

Historical Picture Archive/CORBIS/Corbis via Getty Images.

16 Бат

…самое беспутное место во всем королевстве.

Бенджамин Силлимен (1805 или 1806)[49]

В мае 1801 года миссис Остин и Джейн отбыли в Бат. Они являли собой передовой отряд, и им предстояло подыскать и снять для семейства новый дом. Поездка проходила в угрюмом молчании. "За три мили пути мы заговорили друг с другом лишь однажды", — сообщает Джейн. Предприимчивый Джеймс с семьей не замедлили переселиться в Стивентон.

Разумеется, Бат не был для Остинов незнакомым местом. Мистер и миссис Остин некогда там венчались, пусть теперь и казалось, что это было давным-давно. Отец миссис Остин также в свое время выбрал Бат, "в ту пору излюбленный город отставных клириков", чтобы провести здесь остаток дней. Если заглянуть еще глубже в прошлое, мы обнаружим, что бабушка миссис Остин приходилась сестрой герцогу Чандосу, который в XVIII веке вложил немало средств в перестройку Бата: в память о нем одна городская улица называлась Чандос-Билдингс.

Поначалу миссис Остин и Джейн пришлось остановиться у четы Ли-Перро. Гостьи старались вести себя как можно любезнее. Мало того что Джеймс Ли-Перро был единственным дожившим до этого времени родственником миссис Остин (не считая членов ее собственной семьи), следовало помнить, что в его власти было оставить очень неплохое наследство. И хотя супруги, особенно миссис Ли-Перро, порой бывали невыносимы, Остины, по словам Джейн, прилагали огромные усилия для того, чтобы "избежать всего, что они могли бы принять за чинимую им обиду".

Чета Ли-Перро теперь стала для них главной надеждой в смертельно серьезной игре — охоте за наследством. В 1791 году скончался богатый дядюшка мистера Остина — Старина Фрэнсис, живший в Севеноксе. К большой досаде племянника, почти все свои деньги дядя завещал старшему сыну, который и без того был весьма обеспеченным человеком. Старина Фрэнсис оставил отцу Джейн лишь 500 фунтов, а племянницу, которая много лет выполняла в его доме роль экономки, даже не включил в завещание. Когда настал решающий момент, соображения первородства (то есть права старшего сына) перевесили чувство справедливости и желание облагодетельствовать нуждающихся.