В гостях у лета

Мне больше всего понравились хор собак, певших «Собачий вальс» под синтезатор, на котором играла их дрессировщица (так забавно было, что я хохотала во всё горло!). А ещё мне понравился клоунский номер «На рыбалке». Там отец с сыном пришли на рыбалку: у папы клевало часто и попадалась крупная рыба, а у сына клевало редко и попадалась только мелочь. Так этот жулик свой улов выпустил, ау отца половину его улова стянул и мигом закрыл своё ведро. А дома хвастался матери якобы своим уловом. Думаю, не надо описывать лицо папы, когда он понял, откуда рыбёшка.

Лене, маме и тёте Васе понравилась акробатика. И, верно, там было посмотреть: особенно круто выступали наездники на конях, проделывая головокружительные трюки.

Из цирка мы вышли, как варёные черепахи, так как там было очень жарко (на улице было не легче!), и первое, что мы сделали, вымылись от души и гуляли все по дому голышом, делая свои дела.

9

Пошла вторая неделя, как мы с мамой гостили у тёти Васи и её семьи. Я опущу какие-то будничные моменты и опишу что-то более яркое, хотя местами и не очень весёлое. Например, в понедельник мы всей нашей женской компанией (даже Аня с нами увязалась с чего-то!) совершили вылазку в Парк Победы. Там, как всегда, было шумно и весело, полно ребятни с родителями или с бабушками и дедушками. Кто-то из детей катался на пони, кто-то бесился на батуте в виде мишки из мультика про Машу и медведя, кто-то со взрослыми летал на каруселях. Мне тоже захотелось прокатиться разок на карусели, о чём я, правда, как-то робко сказала маме.

– А почему нет? Давай! – сказала мама.

– Мама, а можно мне с Леной пойти? – спросила я.

– Я не против, только Лена пойдёт? – спросила мама. Лена согласилась. Получив деньги на билеты, мы пошли. Правда, я никак не ожидала, что потом у меня закружится голова, и я едва не свалюсь с ног. Хорошо, Ленка подхватила меня и дотащила до скамейки, где сидели наши мамы.

– Что случилось? – спросила мама.

– Вике плохо, – сказала Лена.

– Давай её сюда! – сказала мама и посадила меня с собой.

– Мама, пакет! – из последних сил говорю я, так как меня вот-вот вырвет. Слава богу, рядом был биотуалет, куда мама меня увела, и там я всё сделала. Мне немного полегчало, и мы вернулись на скамейку.

– Соня, на-ка, оботри Вику влажной салфеткой! – сказала тётя Вася маме, подавая ей салфетку, пропитанную мягко пахнущим лосьоном. Мама обтёрла меня – и я чуть-чуть ожила, хотя голова ещё кружилась.

– А вот и я! – объявила Аня. Я забыла сказать, что в самом начале прогулки она, увидев кого-то из подруг, смоталась на время от нас. – А что этой нашей принцессой сделалось? Вся зелёная сидит.

– На карусели немного покаталась, – ответила я.

– Милая моя! Да тебе только на пони можно кататься! – съязвила Аня – и тут же отхватила от своей матери пощечину.

– Прекрати сейчас же! – строго велела тётя Вася. – Человеку плохо, а ты издеваешься над ним вместо сочувствия.

– Сама, дура, виновата! – сказала Аня. – Не зная броду, не суйся в воду!

– Аня, перестань обижать Вику! – сказала мама. – Она не думала, что ей плохо станет.

– Тётя Соня, а зачем Вике думать? – сказала Аня маме. – У неё для этого мама есть, которая и попку ей подотрёт, и личико умоет, и с ложечки покормит…

– Хватит!!! – кричу я, взбесившись, и резко встаю, чтобы врезать хамке со второй стороны.

– Вика, успокойся и сядь! – спокойно, хотя и твёрдо сказала мама. Я машинально послушалась и села, хотя бешенство ещё клокотало во мне и врезать Аньке хотелось. Мама же встала и обратилась к Ане: – Девочка моя! А ты не много ли на себя берёшь? Я хочу, чтобы ты извинилась передо мной и викой.

– Да пошли вы! – ответила Аня.

– Я тебе пойду! – рассердилась тётя Вася, хватая Аню за руку, видимо, чтобы или не отпустить без извинений, или дать ещё одну оплеуху вместо меня.

– Вася, отпусти её ради бога! – взмолилась мама, чувствуя, что будет что-то страшное. Тётя Вася отпустила Аню – та тут же свалила. Зато, когда вечером Аня пришла домой, тётя Вася её «отутюжила» ремнем от души.

10

Было ли мне жаль Аню за то, что её выпороли? Конечно! Более того, я на следующий день даже хотела зайти к ней, пожалеть, приласкать её, но была ей послана куда подальше. Однако не меньше меня удивила реакция Лены на это всё: у неё, как я увидела, душа за Аню не болела вообще. Вот наш разговор:

– Ты чего у Аньки делала? – спросила Лена.

– Зашла её немного пожалеть: ведь ей влетело нехило, – говорю я.

– Да так ей и надо, дурре! – ответила Лена. Я бала в шоке.

– Но ведь она твоя сестра! – говорю я Лене.

– И что мне её, в задницу целовать? – сказала Лена.

– Ты её вообще не любишь? – спросила я, всё яснее видя совсем другого человека.

– Да Анька меня всегда бесила тем, что с ней надо было и играть, и читать, и уроки делать… И всё это делала я! – сказала Лена. – Надо же было родителям родить её на мою шею!

– Ты чудовище! – сказала я в ужасе. – Да будь у меня сестра, я бы её и любила, и жалела, и целовала, какой бы дурой она ни была! Ты мне больше не подруга!