В гостях у людей

Сначала узнала мама, потом очень быстро разгневался папа, и мне с братом влетело по первое число. В такие моменты наша семья разом просвещалась, но на короткий срок. От переизбытка внезапного озарения, мы с братом превращались в послушных тружеников и тут же, задним ходом, на цыпочках проникали за стены своих комнат, где в тайне продолжали делать умный вид и складывать бумажных журавликов.

Тогда и сейчас я по-прежнему уверяю, что учёба и детство несовместимая вещь. Бывало, сидишь за партой, смотришь, замечтавшись в окно, отчего вся душа щебечет как птичка певчая и вдруг, ни с того ни с сего, учитель физики вызывает твою неугомонную душу к доске. Пристаёт к тебе как медведь к мёду, со своим вторым законом Ньютона, а тут бы ещё про первый вспомнить, но помнить нечего, ибо на меня не действуют силы науки. Отделавшись скомпенсированной двойкой, что уравновешивала учительский пыл, я равномерно удалялся в прямолинейном движении, пытаясь определить распространение оценки до ушей моего отца, которая явно имела ускорение, сконцентрированное в материальной точке моего преподавателя.

Помню, однажды перед сном мы с братом мечтали стать великими путешественниками, которые бы не побоялись плыть за шиворот горизонта, чтобы найти там кладбище забытых снов.

– Знаешь, – сказал он мне, – я бы мог стать космонавтом.

– Как инопланетяне? – Удивившись, переспросил я.

– Отец всё равно отдаст куда надо, а не туда, куда хочется мне.

Брат высунулся в окно и задрал голову. – Как ты думаешь, – спросил он, всматриваясь в звёздное небо, – они видят меня?

– Думаю, что нет, – отозвался я, укладываясь под одеяло. – Ты для них слишком маленький.

– А на Луне кто-нибудь есть? – Не унимался он.

–Конечно, есть, – буркнул я, переворачиваясь на другой бок.

– Тогда почему мы не дружим?

– Наверное, им некогда. Или они слишком заняты своими делами.

– Почему взрослым нужно ходить на работу?

– Чтобы дети могли играть, – почесав затылок, ответил я, – если бы не взрослые, то тогда пришлось бы работать нам.

– Знаешь, мы счастливчики. – Договорив, он посмотрел мне в глаза, – у нас живы родители.

– Да, – вторил я. Мне вспомнилась девочка, у которой нет мамы. – Тогда нам повезло вдвойне.

– Это почему же?

– Они ещё и любят друг друга.

– А разве семьи создаются не любя?

– Не знаю, – пожимая плечами, сознался я. – Взрослым много чего дозволено. Они сильнее и могут пороть ремнём. Ещё я видел, как родители моего одноклассника сильно оттаскали его за уши.

– О, это больно, – добавил брат, прикрывая одно ухо ладошкой.