В гостях у Маши Роговой (СИ)

— Сколько?! Да это грабёж.

— Ой, кажется, дружки щас вернутся.

— Ладно, ладно, — Маша вложила в руку довольного Иннокентия сотку, — ух, вредитель.

— Всё, давай, топай.

Маша ускакала, а Иннокентий подошёл к тетрадке и аккуратно вытащил оттуда записку «Я ОЧЕНЬ ДАВНО ХОЧУ ТЕБЯ ПОЦЕЛОВАТЬ. ЖДУ ТЕБЯ НА БОЛЬШОЙ ПЕРЕМЕНЕ В ПОДВАЛЕ. ТАИНСТВЕННАЯ НЕЗНАКОМКА» и сложил её к себе в карман, после чего улыбнулся.

Значит, её зовут Лара.

(За мгновения до заветного поцелуя)

Маша с Ларой подошли к двери в подвал, Лара призналась, что ей страшно, но Маша тихо прошептала ей на ухо:

— Всё будет хорошо, это всегда страшно. Давай, я тебя тут покараулю. Посторожу, чтоб никто не входил. Вот увидишь, тебе всё понравится.

Лара зашла внутрь, и там её уже кто-то ждал.

Она начала медленно идти вперёд, и остановилась в центре комнаты.

Иннокентий уже ждал внутри.

Он подошёл к ней, и они стояли максимально близко друг к другу, хотя и не видели лиц друг друга.

— Я очень давно мечтал поцеловать тебя, — тихо признался Иннокентий.

Ого, оказывается, не так страшно.

Выждав паузу, Лариса решила назвать своё имя тихим голосом:

— Лара.

— Иннокентий.

(В момент заветного поцелуя)

Каково же было удивление Маши, когда мимо спокойно проходил Блэквайтер, будто даже и не собирающийся в подвал. Маша закричала:

— Лёша! Ты… ты что тут делаешь? Ты почему не в подвале?

— А почему я должен там быть?

— Да потому что… записка… поцелуй… как ты мог вообще?

— Слушай, если ты из-за вчерашнего, то там всё не так.

Маша взъелась, отойдя от двери:

— Да при чём тут вообще вчерашнее! Я наоборот ради тебя стараюсь, хотя мне и неприятно то, что я вчера услышала. А ты тут… снова… как ты можешь позволять людям, которые тобой дорожат, страдать и так отдаляться от тебя?!

— Да тот же вопрос, – огрызнулся он.

— Что?

Но договорить им не дали.

Из подвала вышла Лара, вся сияющая, и сказала друзьям:

— Знаете, а поцелуй действительно вышел чудесным.

— А кто тогда…

Следом за ней из подвала с улыбкой вышел Иннокентий и прошёл мимо Лары, а она посмотрела ему вслед, не сводя глаз.

У Маши отвалилась челюсть.

Блэквайтер совсем ничего не понимал, кроме того, что Маша незаслуженно его в чём-то обвиняет.

Рогова посмотрела на него и сказала:

— Ты доволен? Это так необходимо – всё время лажать и быть ничего не замечающим ослом?

Я говорю это ему… или себе?

Маша Рогова ушла.

Блэквайтер и Лара остались стоять здесь, и Лара поняла:

Только что она пережила свой самый прекрасный, первый поцелуй.

Всё вышло совсем иначе.

Блэквайтер был подавлен.

Лара была счастлива.

====== Глава двадцать четвёртая – Выбор ======

Маша сидела в аудитории во время экзамена по журналистике, боясь даже пошевелиться.

Это был уже четвёртый экзамен в этой её сессии, но именно этот был самый сложный.

На прошлых девушке фортило: на первый экзамен ей нужно было просто прийти(хоть и с большим опозданием, она проспала и прибежала уже когда все давно разошлись, да и сам препод собирался), и добрый преподаватель сжалился над плохо выспавшейся девушкой и поставил ей четыре за то, что она… эм, пришла;

по второму экзамену, деловым коммуникациям, у Машки был автомат, потому что она за весь семестр пришла только на четыре практики по этому предмету, но именно на этих практиках и были самостоятельные, на которых Рогова удачно списала и набрала достаточно баллов для автомата(она потом ещё узнала от Лары забавную историю: когда препод объявлял баллы за работу на следующей паре, на которой самой Маши не было по причине «Я дура, я проспала всё на свете», одна из одногруппниц пыталась доказать, что Машка списывала, но препод отмахнулся, сказав: «Не пойман – не вор»);

ну а на третьем экзамене ей настолько фортило, что препод палил других списывающих даже по малейшему шороху, а Маша села прямо перед ним, положив прям на стол телефон и так и списывала, а он ничего не видел из-за кучи книг на столе.

Тут же, на четвёртом экзамене, всё было не так – и препод злющий, и хрен спишешь, села она в неудобном таком месте, да и тема пиздец какая сложная.

А дальше Машку и вовсе ждала подстава.

-Никандрова! Выходи отвечать! – Вызвал преподаватель, к слову, тот самый лысый Степанов, что так сильно «любил» нашу Машу, одногруппницу, что сидела прямо позади Роговой.

Никандрова же в этот момент держала в руке вытащенную из под рукава шпаргалку, быстро как ошпаренная вскочила вся испуганная, не зная, чё делать со шпаргалкой, двинулась вперёд, и под пристальным взглядом препода сделала единственное, что пришло ей в голову в такой ситуации – быстренько по пути, дёрнув рукой, выбросила шпаргалку куда-то под парту.

Но так вышло, что шпаргалка эта упала на стул прямо рядом с Машей.

«Во блин… и чё делать? Подумает ещё, что моя? Щас надо аккуратненько её спрятать куда-нибудь», – промелькнуло в голове у Маши.

— Ну-с, тяните билет, — уставившись в упор на Никандрову, процедил Степанов.

Так, вроде не видит.

Маша начала аккуратно нагибаться под парту, взяла рукой листок со шпаргалкой, и тут в этот момент над ней повисла тень.

— Так, так, так, и что это тут у нас? Рогова поймана с поличным? – Улыбнулся уже стоявший прямо над ней препод.