В гостях у (с)нежного чародея (СИ)

– Ничего не более, – Льер не стал ее слушать и уже цеплял на ноги короткие лыжи. – Не создавай себе лишних проблем, Золотце. У тебя их и без того хватает. На лыжах-то ходить умеешь? – он кинул Аурике две короткие лыжи, и девушка едва успела их поймать.

– Умею, – пробурчала себе под нос. – Меня дядя Мингир научил.

– Вот и прекрасно. По равнине без лыж нельзя. Не ровен час провалишься в какую-нибудь трещину, доставай тебя потом.

– Далеко до этой твоей пещеры чудес? – в край раздосадованная своей нерешительностью и черствостью Льера, девушка быстро прицепила лыжи к ногам.

– Не очень. Ренфри, вперед! – Льер скомандовал песцу, и тот, не проваливаясь, легонько затрусил по снегу. – А ты за мной, след в след. Поняла? – он так грозно сдвинул покрытые инеем брови, глядя на Аурику, что ей ничего другого не оставалось, как послушно кивнуть.

И покатиться следом за снежным чародеем.

***

Льер ехал резво, то и дело оглядываясь на Аурику через плечо. Драконица старалась не сильно отставать. На лыжах она каталась хорошо – это было одной из ее любимых зимних забав. После снежков и снеговиков, разумеется. Веселее всего было съехать на широких лыжах с длинной покатой горки, лавируя между молодыми сосенками и сугробами, которые в изобилии имелись в окрестностях Таэр Лет. Но на пустынной равнине необитаемого мира Льера неоткуда было съезжать, и сосенок не было видно ни одной. Разве только сугробы обозначали те места, где под снегом могли бы оказаться деревья или камни.

– Льер, какая здесь глубина снега? – Аурика спросила, едва перекрикивая вой ветра.

– Тебе хватит, чтобы за всю жизнь не откопаться, – чародей ответил в своей обычной ворчливой манере.

– И что же? Здесь всегда так было? Холодно, безлюдно… – драконица вертела головой, стараясь не сильно отвлекаться от лыжного шага.

Бесприютная мерзлая равнина, мертвый мир. Мало ли необитаемых пустых миров за Гранью? Но ведь этот мир не был пограничным. Его окружали вполне себе обитаемые миры. Просто он оказался закрыт для магии, словно замерзший мыльный пузырь. И внутри такого вот эфемерного узилища была заточена страшная сила снежного элементаля. Выдержат ли хрупкие стенки этого мира, если элементаль вдруг решит вырваться на свободу?

Раньше такие мысли не приходили Аурике в голову, и теперь ей стало страшно.

– Льер, а что если… – она замялась, подбирая слова.

– Что, если что? – опять ворчливый ответ, даже без тени интереса.

– Если этой снежной сущности, которую ты сюда заманил, вдруг наскучит в этом мире? И она решит отправиться путешествовать в другие миры? Туда, где живут разумные существа.

– Не наскучит, – чародей фыркнул, – здесь же я. Я для нее самый лакомый кусочек.

Какое-то время ехали в молчании, и неожиданно Льер вдруг сподобился ответить на первый вопрос Аурики:

– И нет, так здесь было не всегда. Хотя разумной жизни в этом мире никогда не было.

– Но животные были? Растения? – Аурика попыталась поравняться с чародеем, забыв о его наставлении двигаться ровно по его следам. – И ты их всех заморозил?..

Услышав обвинение, Льер резко вкопался на месте. Посмотрел на Аурику с такой снисходительной жалостью – как на глупую маленькую девочку – что она тут же дала себе обещание ни за что не рассказывать ему про метку истинной пары. Кому угодно, но только не ему. И вообще больше ни о чем его не спрашивать.

– Ты бы предпочла, чтобы я заморозил твой Истрос?

– Границы Истроса оберегает мой отец и мои братья. К ним не подступится ни один недруг, – голос Аурики задрожал от обиды и возмущения.

– С таким недругом твоим братьям еще не приходилось встречаться. И я не уверен, за кем останется победа в случае их встречи, - Льер пренебрежительно вскинул брови, явно демонстрируя свое отношение к драконам.

– Мой отец…!!! – Аурика тут же вспыхнула от подобного тона.

– Знаю-знаю, сам Черный огонь. Слышал я о нем, в том числе много нелестного, – мужчина хмыкнул.

– Не тебе его осуждать, – драконица едва держалась, чтобы не влепить наглецу пощечину.

– Согласен, – Льер неожиданно легко согласился. – Мы приехали, отдавай лыжи.

Аурика недоуменно вертела головой. Они остановились прямо посреди снежной равнины: никакого входа в ледяную пещеру видно не было. Не видно было даже камешка, который бы этот вход отмечал или хотя бы сугроба, который бы этот камешек засыпал. Она недоверчиво покосилась на Льера, но лыжи все-таки сняла.

– Ну, и куда нам теперь? – драконица пыталась нащупать веяния колючей ледяной магии, но не ощущала ровным счетом ничего, кроме трескучего мороза.

– Не видишь? – Льер спросил совершенно серьезно, и драконица помотала головой в ответ. – Просто в твоем сердце все еще слишком много тепла. Поэтому Поток льда тает, когда касается его, и ты его не замечаешь.

– Наверно, мне стоит этому порадоваться, – Аурика проворчала недовольно.