В гостях у Сталина. 14 лет в советских концлагерях

Прощайте вольные птицы, отнесите от нас привет свободному миру и расскажите ему о наших мучениях в «Раю» красного московского правительства. Скажите миру, что мы, антикоммунисты, еще живы и не теряем надежды, что мир подымет свой голос в нашу защиту и потребует от Сов-власти нашего освобождения, ибо мы боролись против человеконенавистнической красной власти не только за Волю и Долю порабощенных коммунистами народов, но и за спасение всего свободного мира от красной опасности.

На свое освобождение из трудовых советских лагерей у нас надежды мало. Мир занят своими личными делами а о страданиях порабощенных красными народов ему думать некогда. Вспомнит о наших страданиях только тогда, когда сам окажется в нашем положении, но будет уже поздно. Те мировые «гуманисты», которые кричат о защите прав человека, спят убаюканные советскими достижениями в науке а главным образом в вооружении. До нас миру нет дела, находящихся в лапах красного дракона.

Многие западные политические деятели были опьянены своим союзом с Советами и успехами в борьбе против Гитлера, а потому охотно выдавали непримиримых врагов коммунизма московским красным палачам и тем самым увеличивали число заключенных советских трудовых лагерей. А многие утешали себя тем, что его хата с краю и он ничего не желает знать.

Коммунисты не дойдут до его хаты. Если мировые политики будут рассуждать так и дальше, то коммунисты доберутся и до его хаты и вздернут на веревку. Вам толстокожим не избежать переживать тех ужасов, какие пережили и переживают порабощенные коммунизмом народы.

Километры уходят под нашими ногами и дорога покрытая пыльной пеленой сотнями ног заключенных, которые не в силах поднять ноги, а волокут ноги по пыли. Поднятая пыль видна на довольно далекое расстояние.

Новокузнецк в 1948 году

Вдалеке показались лачуги городка Новокузнецка. Конвоиры требуют от нас ускорить шаг и каждое приказание с большой злобой сопровождают матерщиной. Чтобы не получить удар в спину, все 3/к напрягают последние усилия, чтобы не отстать от конвоиров. Живым потоком вливаемся в улицу города.

Перед нами вырастает высокий забор лагерного отделения № 10. Широко раскрылись ворота. Вышли к нам приемщики, пересчитали и развели по баракам. Жизнь в лагерном отделении № 10 не отличалась от жизни тех лагерных отделений, где нам пришлось побывать.

Безработицей нас не баловали, а наоборот эксплуатация нас шла полным ходом, не считаясь с нашим прогрессирующим истощением и упадком физических сил. Из нас выжимали последние соки. Работая в одном машинно-ремонтном заводе, часто я посматривал на возвышенность, которая полудугой окружала город с западной стороны.

На возвышенности виднелись развалины стен крепости, в которой, по преданию, отсиживал писатель Достоевский, но не в таких ужасных условиях, в каких сидели мы, политические преступники, в советском «раю».

Советский режим в своих жестокостях и зверских расправах со своими политическими противниками перещеголял все режимы, какие только были и какие знает человечество земного шара.

Осень прошла довольно бистро, благодаря теплому времени. Настала холодная сибирская зима.

От Геса пришло требование лагерному начальству в спешном порядке прокопать траншею глубиной 21/2 метра и шириной 5–6 метров.

По этой траншеи должны были проложить электрические кабеля к другим заводам. Для этой работы назначили нашу рабочую бригаду.

Страшные морозы гуляют начали ища себе работы на реках, озерах, и городах не забывали прогуляться и испробовать свое право и силу. Нападая на людей в первую очередь старались проверить убогое одеяние, щипнуть за нос, щеку, ухо и прогуляться по остальным частям тола, плохо прикрытым лохмотьем. Беда была с томи, кто, выбившись из сил, сядет отдохнуть и уснет. Лютый мороз так поиграется со спящим, что он и не проснется. Такие случаи бывали у нас заключенных на зимних тяжелых работах.

Сибирские холода

О морозах я узко писал, но считаю необходимым написать пару слов о том, как заключенные лагерники переносили эти сибирские морозы. Рано утром отобрали 20 человек заключенных для погрузки железа. До моста предназначенных для нас работ нужно было пройти 8 километров. Снег поскрипывал под нашими сапогами. Со всех сторон мы были охраняемы конвоирами, которые были в валенках и тепло одеты. Морозный воздух мы легко переносили и то только потому, что мы шли довольно ускоренным шагом. Нам даже было тепло а некоторые из нас даже и вспотели. К месту мы пришли довольно быстро. Нас подгоняли не матерщина и выкрики конвоиров а сибирский мороз. Вошли мы во двор, в котором видны были большие кучи полезного лома земледельческих машин, прикрытые толстым слоем снега. Двор окружен высоким забором и часовыми.