В якутской тайге

В кратких словах посетителю обрисовали положение в Якутской области и в общей форме рассказали о намерениях Пепеляева. Тогда назойливый «коммерсант» стал излагать свои соображения относительно антисоветской борьбы в Якутии. В заключение он посоветовал белогвардейцам установить дружественную связь с Японией. Для этой цели он предложил командировать в Токио представителя от дружины и сам брался доставить его в Японию на своей яхте и там представить видным членам правительства.

Увлекшись разговором, японский «коммерсант» быстро начертил на бумаге схематическую, но довольно точную карту Якутской области, на которой неожиданно написал красивым почерком русское слово «Нелькан». Спохватившись, он быстро зачеркнул его.

Гостю определенно дали понять, что все его разговоры и предложения бесполезны, ибо теперь всем стало ясно, что японцы на Дальнем Востоке преследуют слишком откровенно захватнические цели.

Загадочный «коммерсант» сделал еще одну попытку добиться своего. Он нанес визит управляющему областью. Но там его ожидала неприятность: Куликовский признал в нем японского офицера, с которым встречался в Николаевске-на-Амуре.

После разоблачения неудачный «коммерсант» умчался на белокрылой яхте восвояси.

Перебежчики не ошиблись — отряд Пепеляева, выделенный для захвата Нелькана, подошел к поселку действительно 27 сентября. Поход оказался изнурительным, было израсходовано все продовольствие. Кроме того, отряд потерял в пути весь конский состав и олений транспорт. Но генерал не унывал. Он рассчитывал незаметно подойти к поселку, внезапным ударом уничтожить нельканский гарнизон и захватить наши продовольствие и пароходы. Предварительно устроив засаду на реке Мае у Семи Протоков, белогвардейцы атаковали Нелькан с нескольких направлений.

Войдя в пустой и голодный поселок, они очутились, как в западне. Двигаться по реке им было не на чем, так же как и возвращаться назад. Пеший поход к тому же был затруднен из-за начавшегося осеннего бездорожья. В это время всякое сообщение с Аяном прекращалось месяца на полтора, до первого зимнего пути.

Шестьсот белогвардейцев оказались в трагическом положении. Они начали поедать оставшихся в поселке собак, кошек, невыделанные кожи животных, промышляли охотой за воронами и другой живностью.

Пепеляев дважды посылал нарочных в Аян с категорическим требованием немедленно доставить в Нелькан продовольствие и теплое обмундирование. Но жители Аяна беспомощно разводили руками и ехать не решались.

При содействии якутов, находившихся в отряде, Пепеляев связался с кочующими тунгусами и попросил у них помощи. Те согласились до подхода транспорта из Аяна снабжать дружину мясом, а самому Пепеляеву дали несколько оленей и проводников, и он выехал в Аян.

Генералу удалось за неделю собрать и отправить в Нелькан транспорт в сорок оленьих нарт. Это стало возможным благодаря горячему участию купца Филиппова, у которого редкий из тунгусов не был в вечном долгу.

Нельканский тяжелый урок все же не поколебал у Пепеляева уверенности в конечном успехе предприятия. Он по-прежнему верил, что дружина, преодолев громадные пространства дикой тайги и выйдя в населенную полосу области, будет радостно встречена якутским народом.

5 декабря Пепеляев выехал обратно в Нелькан. Туда же в скором времени выступил со сводным отрядом и генерал Вишневский. Дружина начала готовиться к дальнейшему продвижению в глубь области.

Докладывая Дитерихсу, Пепеляев писал: