В Институте Времени идет расследование (С иллюстрациями)

Я попытался прикинуть в уме, как это получается. Вот я прибыл в прошлое и встретил в прошлом самого себя. Нас, стало быть, уже двое. Если я там останусь, нас так и будет все время двое. Ну, а если я перепрыгну, например, на год вперед — что тогда? Ясно, я опять должен встретить в будущем своего двойника. То же самое и с Аркадием: его двойник сейчас сидит, должно быть, в лаборатории, телефон 28-51, и вкалывает, как положено, с Борисом-76 на пару, пока мы тут с этим Аркадием друг другу головы морочим… Нет, постой, что-то здесь не ладится… Ах, ну да! Откуда же тут возьмется второй Аркадий, если он умер два года назад? Не должен существовать никакой «здешний» Аркадий!

А между тем он существует! И живет все там же, и вчера утром разговаривал с Анной Николаевной, и в комнате у него все по-прежнему… То есть, наверное, что-нибудь переменилось, но я не успел разглядеть. Значит… значит, в этом мире, в измененном мире, Аркадий не умирал! И значит, это мое вмешательство так изменило события, что он не умер!

Я вздохнул с глубоким облегчением, выпил последний глоток кефира и стряхнул хлебные крошки с колен. Все! Больше не напугаете меня временной петлей! Нет никакой петли, ничьих я действий не повторяю и к смерти Аркадия непричастен… Зато явно причастен к его здешнему «воскресению»!

Аркадий сидел насупившись и яростно ковырял дорожку носком шикарной зеленоватой туфли. Я посмотрел на него и слегка усмехнулся. Прямо прирос Аркашенька к скамейке! Видать, что-то ему от меня нужно. Да понятно что: добыть побольше информации об этом мире. Но раскрывать свои карты он почему-то не хочет, вот и крутится вокруг да около, ждет, что я сам заговорю.

Все это я правильно сообразил, но, видимо, чересчур углубился в свои соображения, потому что Аркадий поймал меня врасплох. Он этак небрежно, не глядя на меня, сказал:

— Все же, Борька, чудно как-то получается: торчим мы с тобой в сквере, а там лаборатория пустая стоит…

— Почему пустая? — запротестовал я, не успев подумать. — Там ведь…

Тут я осекся, но поздновато… Разомлел от радости, почил на лаврах детектива-любителя! Еще секунда — и брякнул бы: «Там ведь наши дубли!»

Нет, Аркадий хорошо рассчитал, удар был классный, ничего не скажешь! Если я только притворяюсь, что принимаю его за «здешнего» Аркадия, то сгоряча могу ляпнуть: «Там ведь тоже Аркадий, в лаборатории…»

Значит, ему прежде всего хочется выяснить, есть ли тут его двойник! Ну, естественно… От этого ведь зависит его судьба в измененном мире.

Аркадий словно и не заметил моей обмолвки — все так же яростно ковырял туфлей песок. Но я понимал, что в мозгу его идет сейчас бешеная работа — он взвешивает все возможные значения этой обмолвки. Если я хотел сказать, что в лаборатории уже есть один Аркадий, значит, я прекрасно понимаю, кто передо мной, но почему-то скрываю это. Но, может, я совсем не это хотел сказать, может, я простодушно принимаю его за «здешнего» Аркадия? Как бы это половчее атаковать меня снова?

Ну-ка сделаю теперь я свой ход!

— А знаешь, — сказал я, с сожалением заглядывая в пустую бутылку, — ты, пожалуй, прав. Мой человечек явно теперь не придет, и тут торчать неудобно даже. Пойдем-ка мы с тобой да включимся в трудовой процесс…

Аркадий нервно дернулся, услышав это. Он даже позеленел слегка.

— Пойдем… вообще-то пора бы… — неуверенно пробормотал он.

Мы вышли из сквера и медленно двинулись к институту. Я поглядывал на Аркадия сбоку и думал: «А чего он, собственно, секретничает? И вообще где же он был и что делал со вчерашнего вечера? Неужели так и не смог выяснить до сих пор хотя бы насчет своего двойника?»

Аркадий внезапно спросил, глядя в сторону:

— Слушай, у тебя случайно нет с собой… снотворного?

Рука моя невольно дернулась к внутреннему карману, где лежали таблетки… его же собственные таблетки! Хотя нет, не его… моего Аркадия.

Постой, какого еще «моего»? Мой Аркадий проглотил яд, это подтверждено протоколом вскрытия! Стало быть, есть еще один Аркадий? Ах, ну да, это таблетки «здешнего» Аркадия, которого я назвал «Аркадий-76-бис». Нет, здесь без карандаша и бумаги моментально запутаешься! Но все это молниеносно промелькнуло у меня в мозгу, а с ответом я не задержался, сказал равнодушно:

— Что ты, я уж и не помню, когда оно у меня было! Мне ведь оно ни к чему, ты же знаешь…

Аркадий даже зубами скрипнул от злости и разочарования. Вопрос этот явно имел для него какой-то важный смысл, а я ответил не в жилу, вот он и разозлился. Действительно, бедняжечка Аркадий: старается, изощряется, рассчитывает сложнейшие многоходовые комбинации — и все впустую, некому оценить его способности и энергию! Ничего, Аркашенька, я ценю, я все вижу, — ты даже вспотел от напряжения.

Аркадий действительно который раз уже прикладывал носовой платок ко лбу, слегка прихлопывая его, как промокашку. Потел он конечно, не от жары: утро было довольно прохладное. Мы с каждым шагом приближались к институту, и Аркадий отчаянно нервничал, но сдаваться не хотел.