В интересах личного дела

Еще пару часов назад они с Сережей обедали. О чем-то шутили. Строили планы на майские праздники. А стоило войти в их дом Изотову, как все стало серым, сжалось до ничтожных размеров, превратилось в никчемность.

– Я пошел в патологоанатомы из-за Тани. Из-за нашей с тобой Тани. – Изотов судорожно сглотнул и, заметив неосторожное движение рук Сергея, заорал. – Сиди ровно, говнюк! Ничто не помешает пустить тебе пулю в лоб. Мое время кончилось. Меня вычислили. Я уже это знаю. Я уйду сегодня. И заберу вас с собой.

Сережа замер, колени его мелко затряслись. Степанов с жалостью глянул на сына. Вдруг полезли неуместные мысли о возмездии. Убитый сыном человек оставил сиротами двух малолетних детей и больную мать. Она сильно плакала, встречаясь со Степановым в коридорах полиции.

Тогда он думал, что просто обязан спасти сына, сотворившего такое. Он же не нарочно. Он не хотел. Это был несчастный случай. Ему нельзя в тюрьму. В двадцать лет!

Мысль о том, что сын мог покаяться, возместить материальные потери и получить условное наказание, тогда просто не пришла ему в голову. Существовала опасность для ребенка. Он его спас.

А теперь вдруг мысли стали иными.

Нельзя отмахиваться от беды! Они были виноваты в чужом горе. Его пьяный сын Сережа виноват. Никто же не заставлял его садиться за руль той ночью. И после случившегося – оставлять человека без помощи. Он смалодушничал. А теперь…

Теперь наступило возмездие. И если они сейчас погибнут, это, наверное, будет правильно.

– Ты сломал ей жизнь, Саша! – с горечью произнес Изотов, медленно водя пистолетом из стороны в сторону. – Она была умной, талантливой, подавала такие надежды, а ты… Вы!.. Вы уничтожили ее! Зачем?! Ответь мне! Я столько лет ищу ответа на этот вопрос. Ответь мне!

– Я… – просочилось сквозь слипшиеся губы. – Я ревновал ее к тебе.

– Ее?! Ко мне?! – просипел Изотов и зашелся мелким нервным смехом. – Серьезно?! А Рогов? Тоже ревновал ее ко мне?

– Нет. Игорь ревновал ее к успеху. Она схватывала все на лету. Феноменально запоминала. А его высмеивала при каждом удобном случае. Он не мог этого простить.

Произнося сейчас все это вслух, Степанов вдруг понял, насколько ничтожны были мотивы, сломавшие жизнь Тане.

– Это было… Было гадко и мелко, – неожиданно признался он. – Жаль, что вернуть ничего нельзя. Я бы так не поступил.

– И сынок твой тоже не бросил бы человека умирать в кювете. И Рогова с проституткой Одинцовой не посмела бы выставить Таню на посмешище на том памятном вечере, что устраивал твой дружок. Не вызвали бы полицию на стоянку. Не отправили бы ее в смирительной рубашке в психлечебницу.

– Я этого не знал! – вскинулся Степанов. – Нас не было в тот момент на стоянке. Мы с Сережей уже уехали.

– В курсе, – недовольно отозвался Володя. – Но это стало для нее еще одним ударом, Саша. Она всегда приходила туда сама. Сама! А тогда… Ее унизили несколько раз за тот вечер. Таня была в ужасном состоянии, когда я навестил ее на следующее утро. Как будто уже не с нами. Я даже не надеялся, что она вернется.

– Я знаю. Я навещал ее. – Степанов немного выпрямился, почувствовав, что может списать все на добро, которое творил для Ивановой. – И квартиру потом ей снял. Платил за нее. Потакал ее прихотям. И было это…

– И было это из боязни разоблачения. Как же, сынок в политики пошел, а тут такой конфуз может случиться! У Тани же была запись того ДТП, и ты об этом знал. Поэтому она держала тебя за одно место, и ты потакал ее прихотям, – передразнил его Изотов. – Не надо корчить из себя добренького, Саша. Твои мотивы всем известны.

– А твои мотивы? – громко крикнул тогда Сережа. – Тобой что движет? Жажда мести?

– Да… Я поклялся в день ее смерти, что отомщу за нее. – Дуло пистолета четко зависло на уровне лба Сергея. – И долго разрабатывал свой план. Очень долго! Мог бы, конечно, всех вас переколотить по очереди… Но неинтересно! Все должны были уйти не просто так, а мучительно. Со значением! Ответить за каждый день ее нездоровой жизни. За все страхи и сомнения, с которыми она жила. И я придумал! Такого плана еще никто и никогда не разрабатывал. А я придумал!

– Твой план смахивает на план маньяка, – слабым голосом проговорил Степанов.

Его идея выставить себя благородным человеком с треском провалилась. Изотов его не пощадит и Сережу тоже. Господи, горе-то какое для семьи! Жена не переживет их гибели. А клиника? Что станет с делом всей его жизни? Он даже распоряжений никаких не успел оставить – собирался жить еще очень долго. Стало до слез себя жалко. И Сережку непутевого тоже. Ему в двадцать девять лет разве пора умирать? У него столько планов на жизнь…

– Мой план был идеален! Все срослось невероятно удачно, – прервал течение его печальных мыслей вибрирующий торжеством голос Изотова. – Ты с сыночком остался на десерт. А начал я с этой шлюхи – Ляли Одинцовой. Не планировал начинать с нее, да узнал, что она спит с женихом Роговой. И картинка у меня сложилась.

– Как же ты убил ее? Она вроде бы погибла в аварии? – вспомнил Степанов рассказ майора полиции.