В Иродовой Бездне (книга 1)

И слова «с миром принимаем», и плакаты на стене с текстами, – все говорило о том, что Лева попал к брату. Поприветствовались.

– Ты что-то вроде военного, – сказал хозяин, рассматривая гостя.

– Да, добрый воин Иисуса Христа, – сказал Лева, снимая вещевой мешок и все свои доспехи.

– Откуда же Господь направил?

– Сейчас из Уила.

– Из Уила? – изумился хозяин. – Далекий путь! Лева кратко рассказал о себе.

– Ну и рисковый же вы человек! – сказал брат, усаживая гостя за стол. – Разве можно…

Он не договорил, о чем думал, и предложил помолиться, предполагая, что гость сильно проголодался. Действительно, скрывать было нечего: у Левы аппетит был прекраснейший. Сестра поставила на стол горячие щи. Они были очень вкусные, и Лева, не стесняясь, как в родном доме, стал их есть.

– А у меня здесь домашняя церковь, – сказал хозяин. – Все дети поют, а жена хористка была.

– А что теперь? – спросил Лева.

– А теперь у нас все разрушено, ни молитвенного дома, ни хора.

После ужина спели семейным хором: «Мой дом и я служить хотим, Тебе, Господь, лишь одному, но дай мне силы самому, примером быть…»

Когда дети улеглись спать, Лева долго беседовал с братом.

– Я известен тут как сын старика; ведь мой отец – пресвитер здешний общины Иванов. Он не раз бывал у вас, в Самаре, бывал и в вашем доме, рассказывал про вашего папашу. Ведь у нас здесь такая община была: и молокане здесь были, и трясуны начинались. Но главное дело Божие было среди нашей общины. Сколько радости было, какие съезды, пение! А теперь… камня на камне не осталось. Многих арестовали. Отец мой уехал, и остался я один, как сын старика. И моей души ищут…

– Как же это так все получилось? – спросил Лева. – Ведь не могут же так, без всякого, закрывать, арестовывать. Откуда же Иуды взялись?

– Да, гостеприимством мы обладали широким. Бывало, кто ни придет, всех привекали. Были всякие люди. Вот, например, приехал один, сидит на собрании. Спрашиваем: «Брат?» – отвечает «Брат»… «Из проповедующих?» – Говорит: «Из проповедующих». Ну, пошептались между собой, решили дать ему слово. Уж так он сказал, так сказал, всех растрогал, у всех на глазах слезы… Вот мы и обрадовались: «Вот брат приехал, так брат». А он обобрал верующих и исчез. Слышим дальше, он у молокан. Те спрашивают на собрании:

«Брат?» – он говорит: «Брат». Ну, говорят ему, спой псалом. А он так запел, так запел псалмы! Молокане говорят: «Вот уж брат приехал, так брат!» А он и их обобрал и скрылся. Слышим, попал к трясунам, как начали молиться, он как крикнет: «Дай дух! Дай дух!» Да притопнет, да заговорил на языках, трясуны говорят: «Вот брат, так брат!…», а он оказался обманщик.

– Так он и навредил вам? Общину закрыли? – спросил Лева.

– Нет, не совсем он.

– Да кто же?

– А вот, у Христа было много учеников, а самые близкие, неразлучные – двенадцать, и один среди них оказался… Иуда. Так и тут…

– Да кто же? – снова спросил Лева.

– Ваш, ваш, с Волги. Самый лучший друг, благовестник большой, поэт. С какой любовью мы принимали его, как одаривали…Вот он и погубил братьев.

– Уж не Филадельфийский ли? – с ужасом спросил Лева, широко открыв глаза.

– Он самый, благовестник всесоюзный. Он у нас здесь жил перед арестом братьев, и ничего плохого не было, ни слова. Не знаю: или его заставили написать на братьев, или из-за денег, только видел я, и его захватили, а он тут же им какую-то бумажечку показал, и его сразу освободили. И уехал. А у нас и дом молитвенный отобрали, и много сирот, вдов оставили…

– Да, понимаю, – сказал Лева. – Все это началось с малого. Раньше хороший брат был, потом полюбил роскошь. Бывало, на собрание в пролетке подъезжает… Костюмы за костюмами… А потом слышно было, в Сибири не святая жизнь у него была. Не было сил при искушении, вот и превратился в Иуду.

– Так, так, – сказал, брат. – «Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет ее ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее». Надеюсь, тебя, Лева не смутило то, что ты узнал о земляке?

– Нисколько! Только очень, очень жаль его. Ведь такой труженик был! А теперь, как соляной столб, – предупреждение для нас. Избави нас Бог искать уюта, роскоши в жизни… Это путь погибели.

Они преклонили колени и умоляли Бога дать им силы быть твердыми и верными до конца. Молились о многих ссыльных, заключенных, и о тех, кто, как Петр, отреклись от Него.

Леве долго не спалось. Ему было больно. Но что же сделаешь, если этот предатель был внутри гнилой. Поэтому и убран был из Церкви Божией.

Глава 22. Духовный семафор

«Стоя на башне, наблюдаю, что скажет Он мне».

Лев. 2:1

Утром Лева проснулся свежий, бодрый. Брат уже ушел на работу. Сестра пригласила гостя к столу. Когда он ел, она говорила:

– Я все думаю о вас, брат, какой вы на себя тяжелый крест взяли. Ведь вас непременно в конце концов арестуют.

– Я не хочу сказать, сестра, что тяжелый, – сказал Лева. – Ведь Господь дает силы и с Ним все не так трудно. Я вот думаю про вас: сколько у вас детей, вот их родить, воспитать, накормить – вот это крест.