В Иродовой Бездне (книга 1)

Находясь в прошлых своих путешествиях, Лева непрерывно двигался и не имел возможности получать письма от близких, даже от матери с Волги, а от отца, находившегося в Сибири, он месяцами не получал весточки, Писал же он всем аккуратно. Сообщал о бодрости и жизни узников, о положении в общинах, о своих продвижениях. Тяжело было не получать ответных писем. Но и в этом Лева находил некоторое самоотвержение, вызванное необходимостью. В Алма-Ате же, благодаря временной оседлой жизни, он получил много писем. Это были строки горячей любви, это были потоки сердечных молитв о нем. Тут были и письма матери, которая просила не беспокоиться о ней и домашних, ибо Бог посылал ей здоровье и она, работая портнихой на фабрике, кормила семью. «Молитва моя о тебе всегда и до конца, дорогой сын! Да будет воля Господня в твоей жизни», – писала она Леве.

Сколько любви, ласки, приветов было от друзей из Катта-Кургана, Ташкента, Уила. Даже старушка из Темира прислала хорошее большое письмо, где желала ему успеха, повествовала о тайне Христовой. Были письма даже из далеких Соловков, где томилась лучшая молодежь Поволжья. Письма были бодрые, зовущие.

Много писем Лева получил из Сибири, где были дорогие сердцу друзья и среди них его родной отец. Папа писал ему, что надежда встретиться с ним вносит в его душу особую радость и что он просит у Бога этого дня свидания. Он прислал Леве гимн, который разучил в Сибири. Там, между прочим, были такие слова:

PoetryБоже, видишь Ты страданья на земном моем пути,

Устаю я от скитанья, но хочу с Тобой идти…

Как мне дорого общенье со святыми на земле!

Но и это наслажденье не всегда возможно мне…

И вдруг от отца пришло письмо, что он тяжело болен, лежит в больнице, определяют – тиф. Получив это письмо, Лева тут же бросился к начальнику экспедиции. С большим волнением он протянул ему письмо.

Начальник прочел, сочувственно сказал:

– Ну, что же, дорогой, чем же ты тут поможешь? Время идет, и пока ты приедешь, отцу твоему станет лучше, и он уже поправится. Ехать-то ведь не близко, а если хуже станет, чем поможешь, ты ведь не доктор.

– Нет, нет, прошу отпустить меня, – сказал Лева умоляюще. И подал заявление. На нем начальник наложил резолюцию: «Уволить по причине болезни отца». В Наркомате его также быстро рассчитали. «Никодим», горячо пожав руку Левы, просил передать его отцу самый лучший братский привет.

– Твоего папу я очень уважаю, с ним я познакомился в голодный 21-й год, когда он приезжал в Ташкент за хлебом.

Все алма-атинские родные провожали Леву в путь с сердечной молитвой. Павел Васильевич сказал, что он его очень полюбил и желает ему лучших встреч после тернистых дорог этих дней. Его ободрение из книги Иова врезалось в сердце Левы: «Теперь не видно яркого света в облаках, но пронесется ветер и рассеет их».

Пожелание Иванова-Клышникова еще не осуществилось. Они не встретились больше на земле. Павел Васильевич уже давно окончил тернистый путь, Лева же все идет по нему. Но пройдет время, и его путь приблизится к концу. Тогда пожелание осуществится – они встретятся. Чигалейчик подарил Леве теплые защитного цвета шаровары.

– Бери, бери, это тебе в Сибири пригодиться, там холодно…

И опять паровозные гудки, мерный стук колес, пассажиры – соседи по дороге.

Впереди – далекая большая Сибирь.

Глава 34. Встреча с отцом и братьями (Красноярск, Мариинск)

«Милость Твоя, Господи, вовек».

Пс. 137:8

Скоро на смену степям показались места, покрытые зеленым лесом. Чем ближе подъезжали к Сибири, тем их становилось все больше и больше. В Северном Казахстане уже не стало тех знойных жарких дней, какие обычны для Туркестана. Да, кстати, и лето кончилось. Были на исходе и дни осени, так богатые всевозможными плодами и фруктами. Проехали ряд станций западной Сибири – Ачинск, Бочкарево и другие. С тревожными мыслями подъезжал Лева к Красноярску. Он думал об отце. Как он? Ведь он уже далеко не молод.

Мысль о том, что отец, может, быть отошел в вечность Лева совсем не впускал в сердце. Бог милостив и не допустит такой печали. Поезд остановился в Красноярске. Большая железнодорожная станция: по одну сторону раскинулся город, по другую – железнодорожный поселок. Лева направился именно в этот поселок. Здесь в основном с давних пор жили люди, работающие на железной дороге.

Наконец, Лева нашел улицу и дом, указанные в адресе отца. Постучал. Открыла маленькая девочка.

– Скажите, здесь Сергей Павлович живет? Девочка ничего не ответила и скрылась в дверях.

– Мама, там какой-то дяденька… – послышался ее голос. В дверях показалась женщина. Увидев Леву, она закричала:

– Сергей Павлович! Сергей Павлович, а сын-то на вас похож!

– Мир вам! – сказал, заходя Лева.

– С миром принимаем!

Из соседней комнаты вышел отец. Он был бледный и несколько осунувшийся.

– Здравствуй, Лева! – сказал отец. – Вот и дождались тебя. Слава Богу, живы, здоровы…

И у сына, и у отца на глазах блестели слезы.