В Иродовой Бездне.Книга 1

В кружке работало пять комитетов: комитет посещения больных и бедных, комитет музыки, комитет пения, комитет корреспонденции и комитет литературы. Члены кружка призывали грешников. За год уверовало 27 молодых людей, из них 10 человек приняли крещение. По окончании года члены кружка устроили праздник благодарения Богу, на котором говорили о деятельности отдельных тружеников, особо отмечался вопрос воспитания обращенных. Председателем кружка была в то время Пелагея Ивановна Кузнецова, которая, следуя примеру своей сестры Нюры, отдала себя целиком работе среди молодых. При кружке работал совет молодежи, который стремился направить все способности и силы на дело Евангелия. С каждым месяцем и годом работа этого кружка расширялась. Из среды юношей вырастали труженики, такие, как Николай Левинданто, Иван Бондаренко, Петя Колесников, брат Щукин и другие, которые впоследствии много поработали на ниве Божией в нашей стране. Коля Левинданто, будучи председателем совета кружка молодежи, призывал всех деятельно служить Господу. Была организована трудовая группа, которая следила за чистотой молитвенного дома и его двора. Она также изготовляла различные вещи: рукодельные, художественные, столярные — для продажи их на дело миссии. Была организована гостеприимная группа, которая оказывала приезжим большое внимание. (В то время их было много.)

Особое значение имели вечери любви, где молодежь ближе знакомилась друг с другом, обменивалась за чашкой чая с угощениями мнениями и впечатлениями, делилась своими стремлениями.

В 1924 году, кроме вышеперечисленной деятельности, в кружке стали уделять большое значение подготовке к Пасхе, Рождеству и другим праздникам. Было обращено особое внимание на изучение Евангелия, на утренний час каждого с Богом. Было отмечено, что духовное состояние отдельного члена сказывается очень часто на его работе. Среди молодежи воспитывалось правильное отношение к Богу и друг к другу. В том же году кружок молодежи в Самаре, как и другие христианские кружки в стране, прекратил свое существование по распоряжению власть имущих.

Просматривая старые стенгазеты, Лева и его друзья читали, с какою скорбью молодежь восприняла закрытие кружка.

— И как так, — говорил Лева, — без всякого согласились и закрыли работу молодежи?!

Мама Левы, которая присутствовала при этом, сказала: — Нелегко было это сделать братьям, долго обсуждали. Некоторые предлагали не закрывать а пойти в тюрьмы, пойти на все и продолжать работу. Потом большинство решило: внешние формы не имеют существенного значения, и, хотя кружка молодежи не будет, молодежь все равно продолжит свое дело. Оно так и получилось.

— Но, все-таки, — сказал Лева, — работа значительно свернулась и нет того, что было.

— Это не совсем так, — возразила мама Левы, — Дух Божий Утешитель никогда не оставляет детей Своих, но ободряет и наставляет на всякую истину. Ведь подумайте — не стало комитета посещения больных и бедных, а разве вы не посещаете их, разве Валя Алексеева не отдавала всю свою душу на это? Нет теперь комитета музыки, а какой у нас струнный оркестр! Нисколько не хуже, и Шура Кузнецов много сделал по музыкальной части без комитета пения — у нас имеется два хора; не стало комитета литературы, а библиотека у нас работает. Нет группы гостеприимства, а гостеприимство продолжается. Да, слава Бог! — закончила она свою речь.

Все согласились, что тогда, когда действует Дух Божий, то вне всякой зависимости от внешней формы организации, названий, вывесок — дело Божие продолжается. И Господь продолжает прилагать спасаемых к Церкви.

Вскоре после того, как были получены письма от Коли Бондаренко и Коли Иванова, что они этапом прибыли к месту своей ссылки в У ил, собрались поехать к ним жена первого с малым ребенком и мать второго. Они отправились вместе. Их провожали, молились за них. Потом получили известие, что они благополучно прибыли к своим дорогим ссыльным. Они описывали все трудности пути и страшное далекое захолустье Казахстана — Уил.

Валю Алексееву выписали из туберкулезного диспансера. Теперь ей нужно было избирать место ссылки. Коля Иванов, не скрывая от нее всю тяжесть климата Уила, приглашал ее приехать и вместе отбывать ссылку. Валя согласилась. Это был большой риск с ее стороны, но любовь к ссыльным, особенно к Коле Иванову, с которым она столько лет трудилась для Господа, превозмогла все, и она решилась ехать туда. Это были особые проводы. Валю Алексееву любили все: община верующих, бывшие члены студенческого христианского кружка, среди которых она уверовала, соседи и знакомые, сочувствующие ей.

Осунувшаяся от болезни и тюрьмы, с лихорадочным румянцем на щеках, с глазами, по-особенному блестящими от вдохновения, а может быть, от болезни, она прощалась со всеми. Последние пожелания, последние объятия, последние рукопожатия. Все надеялись, что пробегут эти годы ссылки и дорогая Валя опять будет в Самаре, опять будет жизнерадостная, трудолюбивая.

— Да будет воля Божия, — говорили многие. — Если не здесь, то там, Валя, встретимся.