Читаем В Иродовой Бездне. Книга 3 полностью

В Иродовой Бездне. Книга 3

— Бросьте, бросьте говорить нам о вашем Боженьке! Все это мракобесие. Стыдно вам, вы молодой! Знайте, что мы не боимся никакого Бога, что мы сейчас караем и караем, и кто может остановить нас? Мы сильнее всякого Бога, никакого примирения с религией быть не может, только борьба и уничтожение ее. Мы не скрываем, мы не останавливаемся ни перед чем и готовы быстро расстреливать тех, которые идут против нашей идеологии и активно поддерживают ваше Евангелие. Он хотел было выругаться, но, сдержавшись, замолчал. — Для того чтобы установить истину, я предлагаю сделать опыт на мне. Я верующий. Вы оставьте меня в Москве, я буду жить и учиться в высшем учебном заведении под вашим пристальным наблюдением, в полном личном контакте с вами, буду трудиться, а вы наблюдайте, смотрите, и тогда сделаете вывод: может ли искренно верующий человек быть врагом народа или, наоборот, он полезен обществу, он отстаивает все передовое и лучшее. Наблюдая, вы придете к выводу, что люди, стремящиеся жить по Евангелию, полезны и необходимы для грядущего светлого будущего.

— Нет, нет, мракобесие и наука несовместимы. Вся ваша вера — сплошная ложь. А это у нас правда и справедливость. И я вам хочу не губить вашу будущность, а открыть путь вперед. Мы понимаем, что вы, хотя и молоды, но не можете сразу распроститься с вашими религиозными предрассудками. Давайте работать с нами, давайте работать вместе, и у вас будет блестящее будущее.

— Согласен, — сказал Лева. — Моя специальность фельдшер. Я буду работать с вами, лечить и обслуживать больных заключенных в ваших тюрьмах и одновременно учиться в Москве.

— О, это нам совсем не нужно. Нам вот что нужно, и мы делаем вам серьезное предложение: давайте вместе бороться против контрреволюции в сектантстве. Мы будем давать вам задания, вы поедете по верующим на Украине, по другим областям. Вы уже сидели, никто не будет даже догадываться, что вы наш сотрудник. Вы будете давать нам нужные материалы, мы оценим вашу искренность, верность, преданность нам, и у вас будут хорошие перспективы.

— Этого быть не может, — сказал Лева. — Так как я еще раз утверждаю, что верующие никакой контрреволюцией не занимаются, они чужды политике и жаждут лишь того, чтобы жить по-Божьи, всех любить, делать добро, славить Бога, то я думаю: вот если этот вопрос рассмотрит Ежов и посоветуется со Сталиным, отношение к верующим изменится.

— Не будьте наивным: и Сталин, и Ежов, и вся партия думают так, как мы говорим. От верующих остались только жалкие остатки, и скоро эти религиозные пережитки будут совсем искоренены в нашей стране. А вы, видимо, неисправимый верующий?

— Да, я хочу до конца следовать за Христом, и та свобода, в которой недопустим Христос, мне не нужна. Вот мой паспорт. Прошу арестовать меня. — И Лева положил на стол свой паспорт.

— Ха-ха-ха! — рассмеялись они. — Вот чудак нашелся! Все на свободу рвутся, а он в тюрьму.

Старший из них взял телефонную трубку и стал звонить приятелям: «Зайдите к нам в кабинет, тут у нас человек от свободы отказывается».

Пришли несколько военных.

— Так это тот, которого мы решили из Горной Шории освободить? — спросил один из них. — Да, напрасно мы, выносили решение об его освобождении. Надо было оставить его в лагере навечно, как неисправимого.

— Нет, он одумается, одумается. Верно, молодой человек, одумаешься? — спросил главный из них и, не дожидаясь ответа, продолжал: — Подумай хорошенько! Вот отдадим сейчас тебе твой паспорт, выйдешь, иди в гостиницу, переночуй, подумай, а завтра приходи к нам, поговорим по душам. Зла мы тебе не желаем, только добра. Освободишься от своего Христа, вздохнешь свободнее и будешь радостно строить вместе с нами социализм.

— А может быть, он сейчас одумается? — сказал один из них. Позвонили по телефону, и официанты принесли горячий чай, печенье, бутерброды, яблочки, лимоны. Все стали закусывать, не обращая внимания на одиноко сидевшего Леву. Он чувствовал себя страшно уставшим, голодным. Тяжелое горе, что он правды не добьется и в центре Москвы, у высших властей, сдавливало грудь. Очень хотелось пить, но они не угощали его. Лева понимал все: стоило сейчас ему дружелюбно улыбнуться, сказать, что он согласен сотрудничать с ними, как его не только угостили бы, но и снабдили деньгами… Лева молился.

— Ну, ладно, молодой человек, — ласково сказал начальник. — Твое дело еще не пропащее. Бери свой паспорт, иди сейчас в гостиницу, отдыхай, а завтра приходи к нам. Мы ждем тебя, желаем тебе добра и во всем поможем, когда ты будешь хорошо сотрудничать с нами.