В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Тем не менее царь объявил о «прощении» всех казненных им вельмож и начал рассылать щедрые вклады в монастыри на помин их душ. В 1581/82 г. в Кириллов монастырь послано было 2 тыс. руб. по наследнике и по убиенным 4754 руб. Краткие списки синодика по убиенным, включавшего 75 человек, отправляются 12 марта 1582 г. в Симонов монастырь, затем в Соловецкий и Псково-Печерский. 12 марта 1582 г. издается указ о наказании смертью всех ябедников, доносивших о мнимых крамолах[345].

В 1582/83 г. после большой подготовительной работы разосланы были по монастырям пространные списки синодиков, содержащие поминовение 3300 (2060 безымянно) человек, погибших в годы опричнины и последующее время. Произведен был разбор опричной «рухляди» (конфискованного имущества опальных) и сделаны громадные вклады в монастыри. Так, в Кирилло-Белозерский монастырь на помин душ поступило 10 тыс. руб. В Иосифо-Волоколамский монастырь в 1582/83 г. поступило по царевиче Иване 1243 руб., а по опальным лицам в 1583/84 г. — 4 тыс. руб. В Симонов монастырь на поминовение погибших пожертвовано было в общей сложности свыше 2200 руб., в Троице-Сергиев — 5 тыс. руб[346]. И все это в условиях жесточайшего финансового кризиса.

Смерть Ивана Ивановича и перспектива перехода трона к слабоумному Федору заставили Грозного задуматься о судьбах престола. Ведь сын Дмитрий у Марии Нагой родился только 19 октября 1582 г.[347] Царем овладела навязчивая идея породниться с английской правящей династией и с ее помощью возобновить войну за Ливонию. Весной 1582 г. он направил в Лондон своего доверенного Ф. А. Писемского для переговоров о брачных планах царя. В невесты Грозный избрал племянницу Елизаветы Марию Гастингс, о которой рассказал английский доктор Роберт Якоби (Роман Елизарьев), прибывший в Москву 25 ноября 1581 г. Царь поручил Б. Я. Бельскому, А. Ф. Нагому и дьяку А. Щелкалову — своим ближайшим советникам — подробно расспросить Якоби о Марии[348]. Пикантность сватовства состояла в том, что у царя была жена. Но подобные мелочи не смущали Грозного, коль скоро он считал, что речь идет о государственных интересах, а их он всегда отождествлял с собственными.

Одновременно со сватовством царя Ф. А. Писемский должен был добиваться заключения с Англией военного союза (стоять «на всякого недруга заодин»), а также вести переговоры о приглашении в Россию мастеров и ратных людей[349]. Королева охотно соглашалась отпустить в далекую «Московию» ратных людей и мастеров, но настаивала, «чтоб государь поволил» торговать в России одним англичанам. О Марии Гастингс королева уклончиво говорила, что ее племянница «не красна» лицом, к тому же «неможет добре». Вот когда она выздоровеет, тогда царю будет послан ее портрет («парсон»). Слухи о предполагаемой (теперь уже восьмой!) женитьбе Грозного быстро распространились по стране. Позднее их связывали с кознями Бомелия, уговаривавшего якобы царя «бежати в Аглинскую землю и тамо женитися»[350].

23 июня 1583 г. в бухту св. Николая в устье Северной Двины прибыл английский посол Д. Боус[351]. Навстречу ему высланы были доверенные царя думные дворяне М. А. Безнин и Д. И. Черемисинов. 15 октября посол въезжал в пределы Москвы. На первом торжественном приеме, 24 октября, присутствовали окольничий С. В. Годунов, кн. И. В. Сицкий, казначей П. И. Головин и те же думные дворяне. К переговорам приступили 30 октября. Их вели Н. Р. Юрьев и Б. Я. Бельский, а также дьяки А. Щелкалов и С. Фролов, представлявшие, как уже отмечалось, две группы знати — земскую и опричную (дворовую). Речь шла о широком круге вопросов, начиная от заключения военного союза и сватовства Ивана IV и кончая условиями английской торговли в России и приглашением мастеровых людей. Затянувшиеся заседания (30 октября, 6 и 28 ноября, 8 и 18 декабря, 12 января 1584 г.) не дали ощутимых результатов. В придворных сферах отношение к англичанам было не однозначным. Б. Годунов благоволил к ним. Земская часть знати (во главе с Н. Р. Юрьевым и А. Щелкаловым) решительно возражала против предоставления англичанам исключительных привилегий в торговле, склоняясь к поддержке их соперников — голландцев. Дело дошло до того, что А. Щелкалова отстранили от ведения переговоров[352].