В катакомбах Одессы

«Не унывайте. Жалею, что не успел обеспечить вас материально. Алеша Хорошенко поклялся мне, что, если будет на воле, вас не оставит в беде. Можете быть уверены, он будет на свободе. У него есть время, ему дали пожизненное заключение, выберет момент и улизнет из тюрьмы. Наше дело все равно победит.

Достаньте мне документы, они зарыты в сарае. Там лежат фотографии моих друзей, мой комсомольский билет и еще газета с гражданской войны. Как бы нам получить ее сюда в тюрьму. В газете есть письма комсомольцев, приговоренных к смерти. Вот были герои!

В сигуранце у меня не вырвали, что я комсомолец. В тайнике есть и мои письма. Есть там и коробочка, можете ее вскрыть. Мы клялись в вечной дружбе и солидарности друг другу, но все очутились в разных местах. Я приговорен к расстрелу, Вова, Миша, Абраша эвакуировались. Эх, славные были ребята! Может быть, кого-нибудь встретите. Эти тоже не уступят тем, кто отважно сражался в гражданскую войну.

У меня к вам просьба. Там, где вы доставали деньги, на полке в левом углу лежит яд. Имеет запах ореховой косточки. Бумагу проело. Будьте осторожны. Достаточно крошки с булавочную голову — и человек будет мертв.

Когда найдете, возьмите бумажкой и всыпьте в пробирку, которую переправьте мне. Мойте хорошо руки после того, как все сделаете. Это очень нужно».

Письмо седьмое.

«Нашему этажу запретили смотреть в окна. Что слышно на фронте? Пусть Оля напишет о положении в городе.

Если расстреляют, то требуйте вещи. Пальто, одеяло и прочее барахло не оставляйте этим подлым гадам.

Алешу увели вчера на расстрел в девять вечера».

Письмо восьмое.