В каждом сердце – дверь

– Она для меня станцует. – Кристофер потрогал кость в кармане. Нэнси заметила в ней какие-то углубления. Не совсем сквозные, не отверстия, и все же это напоминало флейту. Мелодии, которые он играет на этом инструменте, не слышны живым. Но это не значит, что они не настоящие. – Все скелеты танцуют для меня. Для меня большая честь играть им.

– В общем, ясно, что вам двоим… – Джек указала на Нэнси, стягивающую перчатки, – суждено быть вместе. Если не сможете найти свои двери, тогда поженитесь и родите новое поколение детей – попаданцев в миры ужастиков.

У Кристофера покраснели щеки. А у Нэнси нет. Наконец-то.

– Может быть, прежде чем приступать к размножению, стоит выяснить, почему здесь люди умирают, – мягко сказал Кейд. – К тому же я раньше его познакомился с Нэнси. Значит, я первый в очереди претендентов на свидание.

– Иногда мне кажется, что ты проходил мужскую гендерную социализацию под руководством какого-то неандертальца, – заметила Джек. Она сняла фартук, повесила на крючок. – А теперь, будьте добры, верните спецодежду, я вам ее напрокат дала. Эти штуки дорогие, а заказывать я могу только три раза в год.

– А меня-то кто-нибудь спросил? – сказала Нэнси, лукаво поглядывая на Кейда.

Она была не прочь пофлиртовать. Флирт – это безопасно, это весело; когда флиртуешь со сверстниками, ты такая же, как они, и никто не замечает в тебе ничего странного. Флиртовать она могла сколько угодно. А вот следующая стадия после флирта ее уже не интересовала.

– Потом спросят, – сказала Джек. – А сейчас нам пора убираться отсюда. Когда кислота начнет разъедать ткани, будут выделяться газы, а я не хочу дышать телом Лориэль. К тому же нельзя оставлять Джилл одну надолго. – В ее голосе прозвучала тревога.

– Я уверена, твою сестру никто не тронет, – сказала Нэнси. – Она способна за себя постоять.

– Я не об этом беспокоюсь, – сказала Джек. – Когда годами живешь с вампиром, все родительские наставления, что нельзя кусать других детей, как-то напрочь забываются. Если ее начнут травить из-за меня, потому что считают меня виноватой, она может кого-нибудь ранить, просто чтобы вырваться. Мне бы не хотелось, чтобы нас исключили сразу после того, как я избавлюсь от тела. Столько хорошей кислоты даром пропадет.

– Ладно, – сказала Нэнси, стаскивая через голову фартук. – Идем.

Теперь им уже не нужно было прятаться от глаз соучеников, чтобы не пугать их видом тела Лориэль, поэтому они поднялись по внутренней лестнице и вышли в пустой коридор. Кейд оглянулся по сторонам, а потом спросил Джек:

– Где она может быть?

– Откуда я знаю, – отозвалась Джек. Все уставились на нее. Она вздохнула. – Я ей не сторож, а всего лишь сестра-близнец. Даже не подруга. Мы держимся вместе главным образом ради самозащиты. Другие девочки считают ее странной, а меня тем более. По крайней мере, когда мы выступаем единым фронтом, они все-таки побаиваются нас доводить.

– Доводить? – непонимающе переспросила Нэнси.

Джек окинула ее странным взглядом, в нем были сразу и жалость, и зависть.

– Тебе не устраивали прописку для новичков. На самом деле Элеанор именно для этого и подселила тебя к Суми. Решила, что, если ты поладишь с Суми или, по крайней мере, она согласится тебя терпеть, другие тоже будут держаться в рамках: с Суми связываться желающих не было. Она же была бешеная. Девчонки из Абсурда все такие. А мы с Джилл…

– Я помню, как вы здесь появились, – сказал Кристофер. – Знаешь, я тогда сразу подумал, что сестра у тебя секси. Вот и предложил показать ей школу – подумал, может, успею произвести на нее впечатление, пока кто-нибудь другой не сунулся со своими рассказами о колдовских мечах, о спасении мира и так далее. Я-то простой чувак с флейтой, которую никто не слышит. Приходится брать напористостью.

– Она тебя высмеяла, да? – Кто-нибудь другой удивился бы, услышав мягкий голос Джек. Она была не из тех, от кого ожидаешь мягкости.

Кристофер кивнул:

– Сказала, что я хорошенький мальчик, но она не может допустить, чтобы ее видели со мной: это ниже ее достоинства. Вот такой подарочек для знакомства. Не «спасибо, нет», не «привет, я Джилл». Вот так в лоб – «хорошенький мальчик». Ну я и не стал больше нарываться.

– Это она так по-своему старалась тебя защитить, – сказала Джек. – Ее Господин был очень ревнивым. Поначалу она пыталась подружиться с ребятами из соседней деревни. Джилл всегда хотела иметь много друзей. Хотите верьте, хотите нет, раньше она была общительной, дружелюбной, хотя и занудной немного. Если уж возьмется пересказывать последнюю серию «Доктора Кто», до смерти заговорит. Это было в самом начале, пока она еще не перешла на кружевные платья и железосодержащую диету. Тогда она еще считала, что это для нас просто приключение. Она думала, что мы в конце концов вернемся домой, и хотела научиться всему, чему успеет.

– А ты? – спросил Кейд.

– А я забыла о доме в ту секунду, когда доктор Блик дал мне в руки костяную пилку и сказал, что научит меня всему, что я хочу знать, – сказала Джек. – Джилл еще долго открывала двери и искала дорогу домой, а я с самого начала не хотела уходить.