В Киеве всё спокойно

Изумляли лица запорожцев, каждое разное, выписанное с примечательным мастерством. Неизвестный иконописец изобразил их не фронтально, а в легком повороте вправо. Энергичной линией он уверенно вывел широкие славянские лица, крутые выпуклые лбы с лицевыми «движками», а мясистые, с широкими ноздрями носы и большие глаза усиливали впечатление крупности ликов. Удивительно выразителен был теплый взгляд их глаз и неплотно сжатые, говорящие губы. Поражала точность и экономичность письма, острота и плавность рисунка. В создании формы отсутствовали резкие переходы. Тем не менее, мазок отличался энергией и уверенностью. Большого мастера всегда можно узнать по смелости мазка, расставляя акценты, он умеет экономить внимание, направляя его на то, что действительно важно. И фронтально, над ними, с распростертыми руками фигура богородицы со слегка склоненной головой. В ее лице было что-то хорошо знакомое, часто встречаемое в народных характерах, милых и скромных, и вместе с тем, достойных и смелых. Безмятежность юной женщины и твердая вера в победу добра в полную силу звучали в сюжете. И багряная покрова с зеленым подбоем — цвета, олицетворяющие благородство и надежду, поддерживаемая ангелами распростерлась над казаками, защищая их сверху.

И, наконец, она извлекла прославленную икону Ильинской богоматери из Ильинской церкви Чернигова, древнейшего из городов земли Русской. К этому времени она уже многое о ней знала. Это была одна из немногих чудотворных икон, автор которой был точно зафиксирован в исторических документах. Образ богородицы исполнил в 1658 году монах Ильинского монастыря иконописец Григорий Дубенский, приняв монашеский постриг, он был наречен именем Геннадий.

Одухотворенный лик девы Марии с добротой и лаской взирал на Альбину. Мягкий овал лица, высокие, изящно подведенные брови и тот же спокойный нежный взгляд. В нем светилась чистая и всех объемлющая любовь, которая указана людям как прибежище во всех скорбях и невзгодах жизни. Весь ее облик дышал лучезарной женственной кротостью, оставляя незабываемое впечатление всесильности милосердия. Ее лицо отличалось от той, которая жила когда-то в Палестине, скорее это было воплощение ее духовного образа, который художник стремился сделать понятным и близким людям своей земли и своего времени. Поэтому он не писал женщину с темным лицом, продолговатым носом с горбинкой, маленькими глазами с ориентальным разрезом и маленьким ртом. Исходя из ее восточного происхождения, именно такой мать человека, который был живым Богом среди людей, требовала рисовать иконописная византийская традиция.

На иконе была изображена ласковая и немного грустная красивая европейская женщина с большими глазами, переданными с необычайно трогательной эмоциональностью. Она держит на руках ребенка и одета не в царское убранство, а в простую, но красивую одежду. Должно быть, для украинца того времени это был образ идеальной женщины. Иконописец не мог не знать, что помещать изображение смертного там, где веками изображались лишь божества, считается великим кощунством. И все же, взявшись писать образ Пресвятой Богородицы, он переступил через статичность архаической схемы и изобразил ее в виде живой, узнаваемой женщины.

У каждой иконы своя биография, она неотделима от судьбы своего народа. Первое по времени чудо, в виде знамения, икона Ильинской богоматери явила через четыре года после ее создания. После смерти Богдана Хмельницкого для Украины начался тяжелый период, который вошел в историю под названием «Руина». В разных регионах Украины одновременно правили три гетмана, каждый из которых клялся на библии защищать интересы народа, а на самом деле был ставленником либо польского короля, либо московского царя, либо крымского хана. Тогда, в апреле 1662 года, произошло невиданное чудо, свидетелями которого были все жители Чернигова: восемь дней из глаз Ильинской богоматери, как у живой («аки бы живой»), текли слезы. Она оплакивала украинский народ в ожидании предстоящих ему бед.

В своей «Летописи» Самийло Величко об этом чудесном событии рассказывает так: «Плакала тогда Пресвятая Дева, жалея православных христиан-украинцев, которые через невзгоды, разорения и междоусобицы одни — уже смертоносным оружием убиты, другие — из отчизны, бедолаги, в плен уведены, третьи — будут в плен захвачены, а четвертые — должны в отчизне головы сложить под руководством неистовых, властолюбивых и к междоусобию склонных вождей своих».