В клетке со зверем

— Это как посмотреть. В любом случае, Эрик не поддерживал эту Максову реформу, но не думаю, что он пошел бы на предательство.

А вот я так думала. В словах Кирилла Степановича я нашла лишнее подтверждение своей догадки. К счастью, Эрика в ближайшие дни я почти не видела. И без него мне хватало головной боли. Софи так и не признала братика. Максим поначалу злился, а потом просто перестал об этом думать, считая, что дочери нужно время, чтобы успокоиться. Он не хотел омрачать свое счастье нового отцовства детскими капризами. А вот я очень переживала из-за малышки, которая, казалось, вычеркнула меня из своей жизни. Без ее одобрения мое счастье материнства было неполным. Как-то вечером я предприняла очередную попытку с ней помириться.

— Сонечка, я к тебе, — постучалась я в детскую, но ответа не последовало, — милая, я все равно зайду, потому что у меня есть кое-что для нас двоих.

Я принесла мороженое, пачку шоколадного молока, мармелад и печенье. И пусть много сладкого вредно, иногда можно себя побаловать. Девчушка сидела на мягком ковре и расчесывала волосы кукле, делая вид, что не заметила меня.

— Малыш, смотри, что я нам принесла, — я поставила на пол поднос со сладостями, и Софи кинула на него беглый взгляд.

— Не хочу, — бросила она и снова принялась расчесывать куклу.

— Но ты же любишь мороженое. Неужели даже ложечку не возьмешь? — я положила немного мороженого в миску и протянула Соне.

— Ладно, — она взяла лакомство и, с опаской взглянув на меня, стала есть.

— Я тоже буду мороженое. Вообще-то, я его не очень люблю, но сейчас хочется. Видимо, из-за ребенка. Твой братик или сестренка будет на тебя похож, такой же сладкоежка, — улыбнулась я, но Софи только сильнее нахмурилась и отставила свою мисочку в сторону.

— Не хочу, чтобы он был на меня похож. Вообще его не хочу. Пусть он не рождается, — и опять ее слова ударили по больному, но я старалась думать лишь о том, что Соня — маленький ребенок, который боится остаться без внимания.

— Милая, не надо так говорить. Это уже случилось. Твой братик живет во мне и очень хочет с тобой познакомиться. Он все слышит и переживает, что ты так говоришь.

— Ничего еще не случилось! — закричала Соня и, вскочив, толкнула миску. Подтаявшее мороженое мигом растеклось по ковру. — Не случилось! Твой ребенок может не родиться, как Лизин!

Все вокруг померкло, воскрешая в памяти страшные воспоминания, как подруга в отчаянии кричала, что ее сын умер. Я безумно боялась потерять своего маленького, ведь не такая сильная, как Лиза. Я не смогу пережить то, что пережила она. Но Софи мы не говорили о трагедии Лизы.

— Откуда ты знаешь про Лизиного ребенка?

— Слышала, как Василиса говорила. Я у нее спросила, но она запретила это тебе говорить.

— Что говорить?

— Я хочу, чтобы твой ребенок умер, как Лизин.

Я все еще любила Софи. Я продолжала любить девочку, желающую смерти моему неродившемуся ребенку, но находиться с ней рядом больше не могла. Мое недоеденное мороженое так и осталось на столе в детской, а я ушла в свою комнату, где, упав лицом в подушку, разрыдалась. Макс застал меня, когда истерика закончилась, но по опухшему, заплаканному лицу все понял.

— Что случилось? Таня, из-за чего?.. — он присел рядом и провел ладонью по моей щеке так нежно, словно я хрустальный цветок, который может разбиться.

— Не бери в голову. Без причины. Видимо, гормоны, — я слабо улыбнулась, понимая, что все равно не смогу его обмануть.

— Ты врешь. Сама не расскажешь, что случилось — выясню.

— Не расскажу, потому что причины нет. Говорю же.

Макс, как бешеный, вылетел из спальни, а у меня не было ни сил, ни желания его останавливать. Моему мужчине потребовалось не более пяти минут, чтобы допытаться у Лизы, что я ходила мириться к Софи. Он практически приволок упирающуюся Соню к нам в спальню.

— Не знаю, что ты наговорила Тане, но ты немедленно извинишься!

— Папа, я просто сказала, что не хочу братика, — проговорила малышка, глядя на отца огромными полными ужаса глазами.

— Поэтому Таня так плачет? Правду, София! — он тряхнул девочку, и та вскрикнула от боли. Я подорвалась к ней, но Макс пригрозил мне жестом, — принцесса, я жду!

— Я сказала, что хочу, чтобы Танин ребеночек умер, как Лизин, — пролепетала Софи и в ту же минуту взвыла от боли, когда Макс со всей силы ее шлепнул.

Он не рассчитал силы, его огромная ладонь могла снести девочку с ног, если бы при этом Макс не удерживал ее другой рукой. Тут уже я не выдержала и подлетела к малышке, практически вырывая ее из лап обезумевшего отца.

— Никогда не поднимай руку на моих детей! — я была готова его убить. Растерзать, как тигрица, на мелкие кусочки. В этот момент я ненавидела Макса всеми фибрами души.

— Еще одно подобное высказывание, и на одного ребенка будет меньше. Если принцесса не образумится, отправлю ее в интернат с проживанием. Домой будет приезжать на каникулы.

Сонька сильнее вжалась в меня, крепко сжимая кулачками мою юбку, а я завела за спину руку, чтобы она почувствовала мою поддержку. Никогда не дам в обиду свою девочку.