В кого влюбляются парни?

– C’ est fantastique! – пробормотал он. – Какая натура! И тем более с этим местом у вас, как у пары, связаны воспоминания.

(Перевод фразы с французского: «Это просто фантастика!»)

– И что сейчас? – недовольно спросил я. – Будешь пытаться что-то выжать из этого факта? Не забывай, это резиденция посла, снимать тут никто нам не позволит!

– Один наш родственник имеет отношение к дипкорпусу… – задумчиво начал он.

– Нет! – резко ответил я. – Броньяр, остановись! Ты же не собираешься номинироваться с этим фильмом на премию «Оскар», ты делаешь всего лишь домашнее видео для частного пользования!

– Эх, я уже вошел во вкус! Снять бы полный метр о метаниях влюбленного юноши! И все же, дружище, давай я сниму дом с привидениями… Так, на всякий случай! А вдруг пригодится при монтаже.

И он решительно двинулся к подземному переходу.

Бомжи оказались на месте. Я даже вздрогнул, вспомнив, как они тогда ночью приставали к нам с Жанной, и ускорил шаг. Но Даня, наоборот, пошел медленнее, глядя с любопытством на них. Бомжи стояли кучкой у палатки, от них воняло за несколько метров.

– А вот и «отбросы общества»! – чему-то обрадовался Даня. – Какие колоритные фигуры! Глянь, совсем молодая девчонка, а уже отверженная! Морда-то вся расцарапанная и в синяках, а рвань какая надета!

– Пошли скорее! – сказал я. – И не привлекай внимание. Они начнут приставать!

Но Даня уже доставал камеру. Он моментально снял чехол и начал снимать. Я схватил его за локоть и потащил к выходу на улицу. Бомжи уже заметили, что их снимают, я думал, что они начнут реагировать агрессивно, но нет! Они даже начали позировать и кричать: «Пусть хоть кто-то обратит внимание на нас, бедолаг!» Но когда пожилой мужчина выскочил вперед, встал перед нами, задрал штанину и начал демонстрировать какие-то жуткие язвы, не выдержал даже «режиссер». Он что-то промычал нечленораздельное и вылетел на улицу быстрей меня. И бежал без остановки до дома с привидениями.

– Это ужас какой-то! – задыхаясь, произнес Даня и остановился. – Меня чуть не вырвало! Почему их никто не забирает в какие-нибудь приюты? Мы все же в столице!

– И что? – ответил я, глядя на его позеленевшее лицо. – Сам рассказывал, что бомжей в Париже хоть отбавляй! А уж Париж вообще можно назвать столицей мира!

– Это да! – закивал он. – Бомжей там полно, как и здоровущих крыс, которые бегают по улицам прямо средь бела дня. Бррр…

– А ведь ты собирался стать режиссером неигрового кино, – заметил я. – И как же правда жизни? Пришлось бы снимать и не такое! Поэтому не ной, что учишься на юриста! А то последнее время только и слышу, что тебе в универе «скучно»!

– Ладно, лирические отступления закончились, – другим тоном заявил Даня, и я понял, что он пришел в себя, – пора браться за дело. Натура отличная!

И он поднял камеру на узорчатые башенки.

– Для здания был выбран псевдорусский стиль, так популярный в конце девятнадцатого века и черпавший вдохновение из образа русских деревянных теремов, – быстро заговорил я, склонившись к камере. – Дом Игумнова изобилует множеством декоративных деталей в русском стиле: арки с гирьками, дутые колонны, керамические вставки, сочетание кирпича и камня, разнообразные шатры кровли…

– Макс! – возмутился «режиссер». – Какого черта ты наговариваешь информационный текст? Если хочешь поучаствовать, то шепчи нежно: «Здесь я впервые понял, что влюблен… ты была так красива в лунном свете!» Давай что-нибудь в таком роде!

– Ну уж нет! – отказался я. – И так перебор с сюжетами для признания.

– Тогда не мешай! Я поснимаю!

И я отошел в сторону, предоставив Дане возможность насладиться любимым делом.

...