В когтях багряного зверя

Несколько ее ящиков, какие сегодня имелись у нас в запасе, меня тоже пугали, но не так сильно. Этот риск себя оправдывал, что и было доказано сейчас – когда на палубе у нас хозяйничали пираты.

Сегодня Долорес взбиралась на мачту не только за тем, чтобы высматривать на горизонте опасность. Второй ее задачей было прикрытие Убби. Со своей защищенной высотной позиции Моя Радость могла контролировать всю верхнюю палубу. И если бы Сандаварг ввязался в драку, Малабонита быстро сократила бы количество его противников, утыкав им спины стрелами.

Однако сейчас от ее лука было мало пользы. Потеряв двух-трех человек, паломники попрячутся за укрытия, и выгнать их оттуда без Сандаварга будет некому. Дабы наша война не затянулась до утра, Малабоните придется использовать другое, более эффективное оружие. То, которое она держала при себе на экстренный случай.

Экстреннее случая было не придумать. Услышав мой приказ, Долорес запалила от факела фитили двух бомбочек-«зажигалок» и метнула их во врага. Одну – в компанию, что рвалась в моторный отсек, а другую – во взломщиков, долбящих по замку инструментального ящика…

В арсенале у Малабониты имелись и осколочные бомбы. Но бросать их на палубу, когда там валялся усыпленный противником Убби, было нельзя. А «зажигалка» не метала осколки и не контузила человека ударной волной. Все, что она делала, – порождала вспышку обычного пламени, способную разжечь большой костер даже под дождем. Или воспламенить на человеке одежду, если использовалась в качестве оружия.

Едва пираты сообразили, что стряслось с главарем, как их постигла та же беда. Два ослепительных огненных всполоха озарили палубу, превратив сгущающиеся над нами сумерки в ясный день. Он продлился лишь миг и пропал вместе с погасшими вспышками. Однако прежний сумрак на «Гольфстрим» уже не вернулся. Теперь на нем пылали несколько живых факелов. Пылали по-разному – одни жарче, другие слабее. Но все они дико орали в унисон обожженному Гатри, а потом попадали на палубу и принялись кататься по ней, превратив реальность в еще больший кошмар.

У Малабониты явно чесались руки метнуть во врагов еще парочку «зажигалок», но она устояла перед этим искушением. Рисковать жизнью Убби мы были не вправе. К тому же не хотелось портить палубный настил, который мы подновили на последнем ремонте. Он и без того занялся огнем, а после второй бомбардировки заполыхает так, что мало не покажется. Больше гореть на верхней палубе было вроде бы нечему, но меня это мало утешало. Пожар есть пожар, пусть даже мы устроили его сами в целях самозащиты.

Пираты вмиг забыли о своих захватнических планах и бросились на выручку товарищам. Спасатели вели бы себя намного решительней, если бы не их страх перед огнем. Они срывали с себя одежду и колотили ею горящих, пытаясь сбить пламя, но это почти не помогало. Ужас повергал в дрожь тех, кто увернулся от «зажигалок». Эти везунчики были готовы вот-вот запаниковать, а паника – плохой советчик там, где нужна отвага и слаженность действий.

Пришлось смилостивиться над противником и подсказать ему быстрый и эффективный способ борьбы с огнем.

– Трап! – заорал я в окно, стараясь перекричать галдеж. – Опускайте трап и прыгайте в воду!

Я не слишком надеялся, что меня расслышат. Но все же мой голос долетел до одного из молодых паломников, и он бросился в указанном направлении. Разобраться с трапом не составило бы труда даже идиоту. Для этого следовало дернуть за рычаг, что находился рядом со сходнями, и все. Других механизмов там не было.

– Стоп колеса! – гаркнул я в раструб коммуникатора моторного отсека. И, дабы успокоить встревоженного Гуго, добавил: – Все в порядке, мсье де Бодье, угроза позади! Потерпите еще немного, скоро я вас выпущу!

«Гольфстрим» остановился, и трап опустился, когда нас и противоположный берег разделяло около сотни метров. Глубина на этом участке брода была уже небольшая – от силы метра полтора. Даже не умеющему плавать человеку пришлось бы постараться, чтобы здесь утонуть. Громкий всплеск, с каким сходни ударились о воду, послужил горящим строителям ориентиром, куда им следовать. Накидки защитили их от крупных ожогов, и хоть пострадавшие ощущали дикую боль, они все же не утратили рассудок. И нашли в себе мужество подняться на ноги, добежать до трапа и нырнуть в реку. Даже Гатри, что уже не горел, а лишь дымился, скатился кубарем с мостика и, ковыляя из последних сил, поспешил к спасительной воде.

Не угодившие под огонь септиане не могли оставить раненых собратьев без поддержки и тоже попрыгали в реку. Я же приказал Гуго открыть моторный отсек и срочно подготовить водяную помпу со шлангом. А пока Сенатор выполнял распоряжение, я сбежал на горящую палубу и первым делом поднял трап, оставив пиратов за бортом.