В когтях багряного зверя

Замысел Убби раскрылся, когда тот опустил пояс в воду и принялся стравливать веревку, позволяя этому приспособлению плыть в нашу сторону. И еще до того, как я поймал его, нам стало ясно, что с ним делать.

– А вы уверены, мсье Сандаварг, что сможете тянуть меня против такого течения? – усомнился Гуго, когда я взялся обматывать ему пояс вокруг груди, пропуская тот под мышками.

– Ежели я в чем-то и уверен, толстяк, то лишь в том, что ты не умеешь дышать под водой, – ответил северянин. – Главное, не погнулась бы мачта, когда я тебя потащу, а за меня не переживай… Ну что, ты готов еще раз намочить штаны или будешь дальше торчать столбом, пока ноги не подкосятся?

Само собой, де Бодье не хотел оставаться на крыше рубки и выбрал полноценное купание. А Убби, хохотнув при виде скисшей физиономии Сенатора, зацепился покрепче за лестницу и легонько дернул за веревку, давая понять, что готов к буксировке.

Делать это по воде было, разумеется, гораздо проще, чем по земле. Гуго по мере возможности даже греб руками, хотя мог бы и не дергаться. Все равно ускорить этим процесс он не мог, и спасаемый двигался с той скоростью, с какой спасатель подтягивал его к мачте, наматывая фал на руку. Я невольно вспомнил картинку из старинной книги, где рыбак также вытаскивал из моря крупную рыбину. Разве что там веревка была совсем тонкой и привязанной к длинной, гибкой палке, называемой удилищем. А Убби не хватало сачка, каким рыболовы поддевали сопротивляющуюся добычу, когда та оказывалась от них совсем близко. Хотя в случае с де Бодье сачок навряд ли пришелся бы к месту. Даже у Сандаварга не хватит силенок управиться с таким громоздким приспособлением, в котором трепыхается «рыбина» весом под сто тридцать килограммов.

Убби подтянул Сенатора и уступил ему дорогу, сойдя с лестницы в воду. Прежде наш механик не поднимался на марс даже из любопытства, но сегодня у него не было выхода. И он, нарушив традицию, пыхтя и постанывая, ступенька за ступенькой, покарабкался наверх. Благо, в случае чего, падать де Бодье предстояло с наполовину меньшей высоты и в воду. Фал, разумеется, он должен был отвязать уже на площадке, поскольку боялся сорваться со скользкой лестницы и снова быть унесенным течением.

К счастью, этого не произошло. Малабонита вцепилась обеими руками Сенатору в ворот и помогла ему перевалиться через перила, после чего на площадке стало гораздо теснее. И неудивительно, ведь она была рассчитана всего на двух человек. Точнее, на двух человек нормальной комплекции, среди которых не будет толстяка и вдобавок к нему варана-броненосца с большим хвостом. А скоро к этой компании должен был присоединиться и я…

Но, как говорится, в тесноте, да не в обиде. Сняв фал, де Бодье скинул его Убби, а тот опять переправил страховку мне. После возни с предыдущим «пловцом» я был для северянина просто подарком: легкий, худой и, как следствие этого, более обтекаемый течением. Переправив меня на мачту, Сандаварг дождался, когда я заберусь наверх и верну ему пояс, а затем взялся сооружать из него под площадкой нечто вроде детских качелей. Он не собирался просить кого-то потесниться и вообще обременять нас своим присутствием, уживаясь с нами в этом «ласточкином гнезде».

Мы вышли из стесненного положения рискованным, но единственным практичным способом. Разрезав веревку на три части, я, Малабонита и Гуго привязали себя за пояса к верхушке мачты. А потом, подложив под задницы свернутые куртки, расселись на перилах лицом друг к другу. Страховка удерживала нас от падения назад, и в то же время на площадке стало заметно просторнее. Никто больше не отдавливал Физзу лапы и хвост, а он в свою очередь не терся о наши ноги, царапая их своей твердой как камень чешуей.

О, это сладостное ощущение, когда ты, преодолев смертельные трудности, доживаешь до спокойной минуты и расслабляешься в предвкушении блаженного безделья! И неважно, что внизу под нами продолжала бушевать стихия, что мачта дрожала от бьющих в нее волн и что мы понятия не имели, как долго нам предстоит все это терпеть. Главное, мы были целы и невредимы, располагали запасом воды и провизии (при экономном расходовании их могло хватить на неделю) и пока не страдали от холода. Что мы будем думать обо всем этом завтра, когда у нас затекут руки, ноги, спины и шеи, покажет время. Но сегодня мы могли позволить себе немного радости, пускай даже она была сейчас и неуместна.

– O, mon Dieu! – вдруг встрепенулся Гуго и указал пальцем на вершину холма, что просматривалась отсюда гораздо лучше, чем с крыши рубки. – Мсье Бадахос и его буксир! Как же мы могли о них забыть! Мадам Проныра, у вас зрение острее моего, скажите, вы видите на холме «Антарес»?