В когтях каменного века

Хоть шакалы и были размером немного мельче современных овчарок, мальчик не боялся этих трусливых падальщиков, как не боялся он и волков. Пещерные люди сталкивались с хищниками куда более опасными и крупными, чем эти древнейшие предки собак, и обычно выходили из этих схваток победителями.

Агам дежурил последним, перед рассветом. Вася и Роса спали рядом на одной шкуре, и она во сне обняла одной рукой мальчика-колдуна, очевидно, чтобы согреться. Агаму это не понравилось, и он убрал руку спящей подруги с груди пришельца из другого мира.

– Роса будет женой Агама! – пробормотал он, испытывая к ней нежность. Последние дни, которые они провели вместе, пещерный мальчик немного ревновал подругу к Васе.

Роса часто ссорилась с мальчиком-колдуном или дразнила его, но Агам чувствовал, что ее восхищают его белая кожа и те две книги с заклинаниями, которые он иногда перелистывал по вечерам и в которых были непонятные рисунки каких-то странно одетых воинов и неведомых зверей.

Агам чувствовал, что племя мальчика-колдуна намного мудрее и больше знает, чем даже желтые люди, хотя сам Вася, видимо, не был очень сообразительным представителем своего племени: он не мог даже сделать из камня и палки нормального копья.

Иногда мальчик-колдун, особенно когда немного освоился с языком пещерных людей, рассказывал Агаму и Росе о своем племени, но многое из того, что он говорил, казалось им совершенно невероятным. Он сообщил, что люди его племени могут летать по воздуху и ездить по земле на повозках с колесами. Потом он сказал, что Того, Кто Зажигает Костер Солнца, не существует, на самом деле это раскаленный сгусток очень плотного газа, вокруг которого в пустоте перемещается Земля.

Пещерные ребята слушали все с интересом, не перебивали, но считали это сказкой, не веря ни единому слову. Иногда фантазии мальчика-колдуна пробуждали желание у молчаливого Агама сочинить что-нибудь, и он начинал придумывать, как однажды убил трех мамонтов и двух саблезубых тигров, а в другой раз метнул в оленя копье на расстояние в сто локтей с такой силой, что проткнул его насквозь.

Роса смеялась над ним и говорила, что все это неправда. Истории приятеля были ей понятнее и ближе, чем путаные рассказы мальчика-колдуна, и она была довольна, что ее избранник умеет смешить.

– Если Агам такой могучий воин, что один убил трех мамонтов, то почему об этом не узнал никто в племени? Агама бы сразу сделали вождем, – насмешливо подтрунивала девочка.

– Мамонты были слишком тяжелыми, и Агам не смог дотащить их, – оправдывался фантазер, который уже начинал верить в свои истории.

– Если Агам не мог дотащить убитых мамонтов, то почему он не отрубил кончики их хоботов и не принес их в племя? Тогда бы Агаму поверили, и мужчины помогли бы ему разрубить туши, – быстро находила довод Роса, снова ставя первобытного мечтателя в тупик.

Одну за другой она отвергала выдумки приятеля о том, что мамонты упали в болото и утонули или их съели грифы, и в конце концов выдвинула убийственный по своей силе аргумент:

– Если Агам и в самом деле такой могучий воин, то почему он не убил ни одного мамонта на глазах у Росы, когда мамонты шли на водопой? Или, может быть, Агам придумал все про свою силу и не знающее промаха копье?

И вот теперь юноша долго смотрел на спящую девочку, а потом укрыл ее одной из шкур и подбросил в костер несколько новых поленьев. Возможно, это было первое проявление нежности пещерных времен, которую выразил Агам к Росе.

Но вот Тот, Кто Зажигает Костер Солнца, приступил к своей обычной утренней работе, и верхушки леса посветлели. Агам забросал костер землей и разбудил друзей.

Вася спросонья уставился в небо, в котором еще мерцали ночные звезды. Рассвет только занимался. Очевидно, было часа четыре утра. Вася зевнул и прикрыл ладонью рот. В последние дни он привык ложиться спать с появлением луны и вставать с восходом солнца, как это делали пещерные люди, не знавшие иных приборов для отсчета времени, кроме солнца и луны.

– Пора искать жилище Духа Огня, – сказал Агам. – Скоро станет совсем светло.

Он огляделся, выискивая самый высокий баньян, потом стал ловко карабкаться на огромное дерево по его шероховатой коре, обхватив ствол руками, пока не добрался до первых тонких ветвей. Быстро поднявшись на вершину, возвышавшуюся над лесом на высоте почти семиэтажного дома, Агам взглянул вниз: Роса и Вася с такой высоты казались совсем крошечными. Мальчик знал, что если он сейчас сорвется, то разобьется насмерть, упав прямо на побеги бамбука, которые проткнут его насквозь. Но Агам не боялся упасть: он был уверен в своей ловкости и силе рук. Балансируя, он встал на ветке, придерживаясь рукой за ствол, и, прикрыв от солнца ладонью глаза, огляделся.

Перед ним на много сотен тысяч локтей раскинулся лес, к которому примыкала обширная равнина. Вдали петляла река, а еще дальше начинались уже знакомые ему горы, за которыми в десятке дней пути было стойбище родного племени Камышовых Котов.