В Коктебеле никто не торопится

«Там наркотики прячут, – вспомнила она. – Если я подойду и начну восхищаться красотой раковины, то мне продадут пустую, как сувенир. А если подойдет знающий человек, то купит порцию отравы, спрятанной внутри нежного розово-перламутрового завитка. Там вполне может уместиться небольшой пакетик с порошком. Когда Оля на пляже засунула палец в раковину, вытащенную из рюкзака Костика, она потом говорила, что там было что-то белое».

Стоп. От неожиданности накрывшей ее мысли Полина даже остановилась. Никита в недоумении оглянулся на нее: чего, мол, застыла.

– Ник, – дрогнувшим голосом сказала она. – Помнишь, какой Костик устроил скандал, когда Олька подняла его раковину? И все говорила, что там внутри что-то белое. Она хотела посмотреть, что именно. Думала, опять моллюск вылезет. А это не моллюск был, а героин. Понимаешь?

Никита остолбенело смотрел на нее.

– Похоже на то, – медленно сказал он. – По крайней мере, это объясняет, почему Костик так распсиховался. Подумаешь, раковину взяла посмотреть! Похоже. Черт, очень похоже!

– Она говорила, что там что-то было, говорила, – с отчаянием сказала Полина. – Только ее по обыкновению никто не слушал. Ты понимаешь, что если Костик боялся, что она видела пакетик с наркотиками, то мог сознательно ее украсть, чтобы заставить замолчать? Это не она за ним побежала, а он специально ее позвал. Понимаешь?

– Погоди. – Никита утешающе прикоснулся рукой к ее плечу. – Это всего только наши предположения. И про то, что раковины его с начинкой были, мы не знаем наверняка, и все остальное – одни догадки, никаких фактов. Надо все-таки побыстрее добраться до ее страницы ВКонтакте. Если ты права, то там мы найдем ключ к загадке.

Невольно ускорив шаг, они добрались до «Троянды». Открывая дверь, Полина на секунду зажмурилась, надеясь, что Оля уже вернулась домой и все их страхи напрасны. Однако в номере была только мама, не находящая себе места от беспокойства.

По вспыхнувшей на ее лице и тут же угасшей надежде было понятно, что от сестры за время их отсутствия не было ни слуху, ни духу.

– Может, попробовать ей позвонить? – глупо предложил вдруг Никита. – Почему мы ей до сих пор не позвонили?

– Ник, у нее нет телефона, – с досадой сказала Полина. – Зачем он ей, если она одна никогда из дома не выходила? Если мама ее ненадолго оставляла, то в случае необходимости она с домашнего набирала. Ты что?

Поглядев по сторонам, она наткнулась взглядом на свой планшет, лежавший на тумбочке перед телевизором. Схватила его и судорожно начала тыкать пальцем в экран.

– Так, из своего аккаунта она вышла, – с досадой сказала Полина. – Впрочем, это-то как раз нормально. Она всегда так делает. Страстно блюдет свои маленькие секреты от наших с мамой глаз. Охраняет свое личное пространство. Остальная-то ее жизнь вся у нас на виду.

– Пароль. Ты сможешь подобрать пароль? – с нетерпением спросил Никита.

– Попробую, – с сомнением ответила она. – Признаться, мне никогда не приходило в голову поинтересоваться, какой у нее пароль.

– Читать чужую страницу подло, – подала голос мама.

– Ага. Подло, но интересно – читаем чужие письма, – съязвил Никита. – Мария Сергеевна, сейчас самое важное – найти вашу дочь, а не сохранить ее глупые девичьи тайны. Потом, когда все вернется на круги своя, она изменит пароль, и ее страница снова станет недоступна для чужого взгляда.

– Я еще ее не открыла, – мрачно сообщила Полина, сосредоточенно набирая какие-то буквы и тексты. – Так что в ничьи тайны мы пока нос не суем.

Закусив губу, она подняла глаза к потолку, как будто на его ровной белой поверхности мог прятаться ключ к аккаунту. Но потолок был девственно чист. Ничем он не мог облегчить Полинину задачу. Она перевела взгляд за окно, из которого в отдалении было видно море. От умственного напряжения она даже губами шевелила. И вдруг лицо ее просветлело, а пальцы снова запорхали над нанесенной на экран клавиатурой.

Щелк, щелк, щелк, экран осветился вдруг, меняя картинку, и перед их глазами оказалась весело улыбающаяся Ольга Никанорова.

– Подобрала? – обрадовался Никита.

– Догадалась? – ахнула мама.

– Когда папа звал меня Пони, Олька очень расстраивалась, что от ее имени нельзя придумать никакого производного, – сказала Полина, глотая невольные слезы. – У нее получалось слово «они» – ни то ни се. И тогда папа придумал звать ее Оникс – Оля Никанорова, красивое солнышко. Я ввела слово оникс как логин, а паролем взяла сначала дату Олькиного рождения, потом папиного, потом маминого, а потом своего. Ничего не подходило. А потом догадалась. Она ввела в качестве пароля слово Пони. Оникс и Пони – всегда вместе, всегда рядом. – И, не выдержав, Полина горько расплакалась. Вслед за ней слезы потекли и по лицу Марии Сергеевны.

– Погодите реветь, – с досадой сказал Никита. – Давайте информацию искать. Разнюниться всегда успеете.