В Коктебеле никто не торопится

– Полторы тысячи, – небрежно ответил Никита. – Все, вечер вопросов и ответов оставим на потом, а пока по коням. Нам до темноты обернуться надо. Борис, вы останьтесь, пожалуйста, с Марией Сергеевной. Не надо ей сейчас одной быть. – Туманов согласно кивнул.

«Какие они с Анной хорошие люди, – растроганно подумала Полина. – Бывает же так, что богатство не портит. Мы же знаем, что этот Борис если и не олигарх, то очень состоятельный человек, а в общении простой, и на помощь легко приходит, и он, и Анна. Не говорят, что их чужая беда не касается, хотя могли бы».

И снова «Гевала» легко и уверенно рассекала морскую волну. Ее невозмутимый капитан направлял катер прямиком к Кара-Дагу, а Никита и Андрей споро и ловко крепили парашюты к специальному устройству на носу. Парашюты им, кстати, одолжили беспрекословно, хотя они честно предупредили, зачем они нужны.

– Да ладно, жизнь человеческая дороже, – махнул рукой парень, организующий полеты над морем. – Вы уж постарайтесь поаккуратнее, а там уж как бог даст. Давайте, я, кстати, с вами поеду. Веревки потравлю, чтобы вы подняться смогли как можно выше. Вы ж с таким, поди, впервые сталкиваетесь, а у меня опыт. – Он усмехнулся.

– От помощи не откажемся, – сказал Андрей, а Никита просто протянул парню руку.

– Далеко еще? – спросил он сейчас у капитана, когда все веревки были натянуты. – А то у нас каждая минута на счету. – Девчонка там одна уже почти два часа. Ходит она плохо, да еще и испугалась наверняка. До беды недолго.

– Еще минут десять, – уверенно сказал капитан. – Тут же точку подъема нужно правильно выбрать, чтобы вас в море не унесло, чтобы видно все было отлично и чтоб спрыгнули вы не прямиком на скалы.

– Не пугай ты ежа голым задом, – сквозь зубы сказал Андрей, застегивая на себе постромки парашюта. – Но насчет правильной точки спорить не буду. В нашем деле поторопиться – все испортить.

Действительно, минут через десять они оказались примерно посередине горного массива, который возвышался перед ними. До берега было не далеко и не близко.

– Ну все, трави помалу, – сказал Андрей помогающему им парню. – Ветер нам в помощь. Никита, готов?

– Готов, – ответил тот.

– Вы когда в воздух подниметесь, я к берегу максимально подойду, как смогу, – сказал капитан. – Уж совсем к скалам прижаться не смогу, вы уж, парни, не обессудьте, но думаю, что скорости и длины веревки хватит, чтобы вам наилучший обзор открылся.

– Так, увидишь кого, ори что есть мочи, – скомандовал Андрей. – Я по рации с катером свяжусь, чтобы максимально нам прыжок облегчить, а с группой Николая уже снизу свяжемся.

– Принял, – коротко ответил Никита.

Натянулась, разматываясь, веревка, устремились вверх один за другим два парашюта, расправив яркие, веселенькие, отпускные крылья.

– Веревки не запутай, – успел крикнуть Андрей.

– Не боись, я свое дело знаю, – ответил их помощник, и это было последнее, что услышал Никита.

Тугая струя воздуха ударила ему в лицо, он даже засмеялся, здороваясь с этим изрядно забытым уже ощущением. Когда-то именно оно, опьяняющее, хмельное ощущение бескрайности неба наполняло его душу таким восторгом, что он был готов совершать один прыжок за другим, лишь бы только снова ощутить его. Парашют был не такой, не совсем правильный, не «настоящий», не для дела, а так, для баловства, но сейчас и он был во спасение. Подергав за постромки, Никита убедился, что контролирует полет, и расслабился. Чуть вдали от него плыл в воздухе Андрей, увлекаемый быстроходной «Гевалой» вдаль от берега. Сейчас, когда они поднимутся достаточно высоко, катер развернется и понесется в обратную сторону, чтобы воздушный поток мог закинуть их на горный массив, точнее, поднять над ним.

Все должно было получиться. Никита даже не сомневался в том, что иначе и быть не может. Где-то там, среди скал, покрытых уже пожелтевшей, совсем осенней растительностью, была Оля. Беззащитная, кроткая, ласковая Оля, впервые в жизни полюбившая человека, который оказался подонком, и, сама того не зная, проникшая в его страшную тайну.

Море расстилалось под ним. Прекрасное синее море, которым бы он так охотно любовался в других обстоятельствах. Сейчас же Никита лишь контролировал каждое движение – катера, воздуха, парашюта, чтобы не ошибиться. От его возможной ошибки зависела Олина жизнь.

Веревка натянулась, и Никита понял, что находится на максимально возможной высоте. Как будто в ответ на его мысли, катер пошел на разворот, небесная синь завертелась вокруг его лица, вдалеке махал ему рукой Андрей. Катер теперь несся к берегу, ветер, подхваченный парашютом, развернул их с Андреем, и скалистая стена понеслась им навстречу, все ближе, ближе. Мелькнула галечная кромка берега, Опаловая ли это была бухта, Разбойничья ли, ничего было не разобрать.